Время Сигизмунда. Юзеф Игнаций Крашевский
а ещё ниже только такая пора года, как везде. Проскокав долину, снова горы. Часто между горой и горой протекает река и над ней в полтора мили висит мост.
Что за мост! Трухлявая палка над пропастью, а подскользнёшься, то лети к Господу Богу, amen тебе! То снова на вершинах гор будут замёрзшие пруды. И если бы хоть по-людски, как у нас, гладко, но где там! Господствуют там великие ветры, сугробы возвышаются на несколько десятков локтей, а мороз бывает такой, что весь сугроб от ветра костенеет, затвердевает, и так всё время озеро замерзает. Поэтому взбираешься с глыбы на глыбу, а кое-где скачешь через воду, что ещё протекает. Затем дальше снова горы. Но тут уже другое, из середины их, потому что там есть адские ворота, извергается постоянный дым и пламень, летит пепел и камни, валит серный пар. У этих адских ворот нет никакой стражи; иди, куда хочешь, паспорт у тебя наверняка не спросят. Ночами слышен и грохот, и крики осуждённых, и ужасные стоны, так, что те, что живут там поблизости, никогда не спят от страха, пожалуй, только одним глазом и то стоя.
– А как же там люди живут?
– Так же, как и тут, в силу привычки, и даже край, если бы не то, что там дорога в ад, весьма плодородный, добрый и удобный. Виноград растёт, как у нас капуста, а на деревьях висят золотые и серебряные яблоки.
Как раз на эти слова вошёл еврей и позвал:
– Лагус!
Дед, который, сидя на полу, оперевшись на лавку, с заинтересованностью слушал рассказ, поднялся, дабы посмотреть, кто его зовёт, а, увидев кампсора, дал ему знак рукой и вышел к нему.
Оба потом спешно удалились от шиночки пани Крачковой и между ними зывязалась следующая беседа:
– Слушай, Лагус, ты не забыл дороги в Венгрию?
– Я? А как вы хотели, чтобы я её забыл, не так это давно.
– Недавно, правда, как провожали цыган и краденных коней туда, и были пойманы.
– Зачем это вспоминать, мой ребе (учитель)?
– А нужно вспомнить, – добросил еврей, – потому что должен.
– Ну, ну, я помню.
– Ну вот, я тебя сам хочу выслать в Венгрию.
– С чем, с кем, зачем? Вы? Уж не с краденным конём?
– Лучше, потому что, может, с краденным ребёнком.
– Гм? Христианским?
– Хотя у него ни жизни, ни веры отобрать не думаю, и я его не высылаю, а только помогаю.
Он пожал плечами.
– За деньги, – сказал Лагус.
– Разумеется, за деньги, и вы также не бесплатно пойдёте.
– Само собой.
– Я вам укажу место, куда его под расписку отдадите, а, вернувшись, получите что вам причитается.
– Что это за ребёнок? – спросил Лагус.
– Тебе на что знать? Ребёнок… достаточно… Не нужно. Потерять его не хотят, только вышлют. Вот, это всё.
– Скажите мне, однако, что это за ребёнок, потому что, кто вас знает, не повесят ли за это, а мне уж не хотелось бы на старости лет.
– Ну, это и молодому ещё горше не хочется.
– Старый предпочитает спокойствие, –