Каменный убийца. Луиза Пенни
Питер.
– Нет, но я почти не знала твоего отца. Он был очень красив, как и сын.
– Я ничуть на него не похож, – отрезал Питер совершенно несвойственным ему тоном, чем немало удивил Гамашей.
– Вы не любили своего отца? – спросил Гамаш.
Это предположение казалось безопасным.
– Я любил его в той же мере, что и он меня. Разве не так обычно происходит? Вы получаете ровно столько, сколько даете. А он не давал мне ничего.
Наступило молчание.
– После смерти отца Питера его мать вышла замуж еще раз, – сообщила Клара. – За Берта Финни.
– Он был клерком в компании моего отца, – сказал Питер, кидая камешки в спокойную воду озера.
Клара знала, что Берт был кое-чем большим, чем клерк. Но еще она знала, что сейчас не лучший момент, чтобы поправлять мужа.
– Жду не дождусь, когда это кончится. Мать не хочет, чтобы мы видели статую до открытия, а потому Томас предложил нам всем покататься на лодке.
Он кивнул в сторону деревянной гребной лодки, привязанной к пристани. Она была необычайно длинная, с двумя рядами весел.
– Это называется verchère, – удивленно сказала Рейн-Мари, много лет не видевшая таких лодок.
– Верно, – сказал Питер. – Мы участвовали в местной регате на вершерах-семерках. Томас решил, что это хороший способ провести время. Что-то вроде дани памяти отцу.
– Томас называет вас Спотом, – вспомнил Гамаш.
– Почти всю жизнь так называл.
Питер выставил вперед руки. Рейн-Мари и Гамаш наклонились, словно собираясь поцеловать кольцо на пальце монарха. Но вместо кольца они обнаружили крапинки. Пятнышки.
– Краска, – сказала Рейн-Мари, распрямляясь. – Скипидар это выведет.
– Неужели? – спросил Питер с насмешливым удивлением. Потом улыбнулся. – Это свежие. Замарался сегодня утром у себя в мастерской. Но они всю жизнь у меня на руках, на лице, на одежде, на волосах. Томас обратил на это внимание, когда я был еще мальчишкой, и стал называть меня Спот.
– Томас все замечает, мне кажется, – сказал Гамаш.
– Он от природы – мусорный бачок, – согласился Питер. – Собирает разговоры, события, а годы спустя использует их против вас. Собирает, перерабатывает, выдает на гора. У нашего Томаса никогда ничего не пропадает.
– Значит, откуда взялось прозвище Спот, понятно, – сказала Рейн-Мари. – А что насчет вашей сестры Марианы? Почему ее называют Маджиллой?
– Ну, это по какому-то телевизионному шоу, которое она любила смотреть в детстве. «Горилла Маджилла». Она на нем зациклилась. Отец приходил домой, как раз когда шла эта передача, и требовал, чтобы мы все встречали его у дверей, как большая счастливая семья. А Мариана всегда была в подвале – смотрела телевизор. Отцу приходилось кричать, чтобы она вышла. Каждый вечер она с плачем поднималась по ступенькам.
– Значит, Томас назвал ее Маджиллой по имени гориллы? – спросил Гамаш, начиная понимать характер этого человека.
Питер кивнул.
– А как называли его вы?
– Томас.