Мои сибирские дедушки. Александр Максимов
лежал неблизкий путь.
Мирья то и дело выходила на крыльцо и тревожно всматривалась в сторону леса. Заходящее солнце уже спряталось за кромкой деревьев, а мужчин всё еще не было. Её не покидало чувство беспокойства. Не могли они так долго находиться в лесу: рубить деревья в сумерках, как известно, невозможно.
Наконец она увидела, как на тропинке, ведущей из леса, появились две фигуры. Двигались они очень медленно. Мирья почувствовала, как сжалось сердце, и побежала им навстречу.
Вскоре она увидела, что Яри одной рукой опирается на плечо Николая, а другой рукой держится за ветку-костыль. Мирья, поняв всё без слов, подставила дедушке плечо.
– К доктору его нужно отвести! – устало произнёс Николай. – Доктор, госпиталь… Понимаешь?
И Мирья закивала головой.
Прошёл месяц. Травма у Яри оказалась не очень серьёзной. Кость уцелела благодаря жёсткому сапогу и мягкому мху, в котором буквально утонула ступня. Теперь он передвигался по двору, опираясь на палку. Тяжёлую работу выполнять не мог, но всё равно что-то делал руками: то раму поправить, то ведро подлатать, то сбрую починить.
В этот вечер Яри сидел на скамейке возле крыльца и подшивал разрезанное Николаем голенище сапога. Щурясь от лучей заходящего солнца, он украдкой наблюдал, как хлопотала по хозяйству Мирья.
Из сарая вышел Николай. Он держал косу и точильный брусок. Увидев его, девушка приветливо улыбнулась. Яри уже не в первый раз замечал расположение внучки к русскому батраку и решил с ней поговорить.
– Мирья, подойди сюда!
– Сейчас, только сено корове отнесу.
– Пусть русский отнесёт! – приказал старик.
Девушка покорно подошла к Яри.
– Присядь!
Мирья послушно присела рядом с ним на скамейку.
– Тяжело тебе приходится, внучка, – издалека начал старик. – И я тебе не помощник.
– Не беспокойся, дедушка. Николай мне очень помогает.
Яри бросил сердитый взгляд на Мирью.
– Ты не очень рассчитывай на него. Не забывай, что он наш враг. Ему здесь ничего не угрожает, а твой муж в любую минуту может погибнуть на войне!
– Николай нам не враг, – робко возразила Мирья. – Ты забыл, как он тебя спас? И если бы не он, ты так и остался лежать под тем бревном.
– Ничего я не забыл! – раздражённо ответил старик. – Меня другое беспокоит: сено пора косить. Если пойдет дождь, то вся трава ляжет. А какой с меня работник?
– Ты не беспокойся, Николай и поможет. Он хороший работник, старательный.
Яри, не выдержав, сердито стукнул кулаком по скамейке.
– Perkelle!3 Снова этот русский! Ты слишком часто его хвалишь, не стоит он того!
– Почему? Вот скажи мне, дедушка, за что я должна его ненавидеть? Он такой же человек, как и мы. И на войну пошёл только потому, что иного выхода у него не было. В противном случае его бы сослали в лагерь, а то бы
Perkelle (фин. – Черт побери!)