Коломбина для Рыжего. Янина Логвин
иначе. А так глаз ты подбила заслуженно, было за что. Если надумаешь повторить – дай знать, милая, я против не буду.
Он подходит вплотную и останавливается, нависая надо мной. Садится на корточки, поднимая навстречу своему взгляду мой подбородок.
– Все хорошо?
– Это больше не повторится. Никогда. Просто сложный разговор с бывшим за минуту «до», и ты. Я просто использовала тебя. Не ты меня, а я – понял?!
– У-у… – моя бравада смешно звучит даже для меня, и он наигранно огорчается, проводя большим пальцем по моим губам. – Так мы не наставили никому рога, малыш? Хм, досадно.
– Прекрати! – я вскакиваю на ноги, не в силах больше видеть его улыбку. Порываюсь уйти, но сильная рука уверенно ловит мое запястье.
– Подожди, Коломбина, – Бампер останавливает меня на пороге, разворачивая к себе лицом. – Не так быстро.
– Что еще? – раздражаюсь я. Шум праздника, в какой-то момент сошедший на нет, возвращается с новой силой, и после всего случившегося ноги так и норовят убраться подальше от Рыжего и из особняка Градова, каким бы он ни был роскошным, в тишину общаговской комнаты. Чтобы, наконец, остаться наедине с покаянными мыслями и свершенными поступками. С тем, что заставляет меня сейчас отчаянно краснеть под спокойным голубым взглядом.
А Женька, надеюсь, меня простит.
Я смотрю на руку парня и медленно отцепляю от себя его пальцы, чертыхаясь в душе на то, как легко кожа принимает их прикосновение.
Но Рыжий сам отпускает меня. Возвращается в ванную комнату и поднимает сброшенный было на пол пиджак. Отряхнув для приличия, протягивает мне.
– Надень.
– Зачем это? – удивляюсь я непонятному жесту Бампера. – А-а, – разрешаю усмешке появиться на губах, – надоел мигающий светофор? Или хочешь испытать свою подругу на ревность?.. Не советую проверять, Рыжий, рискуешь не досчитаться волос. Я-то уж точно твоей Барби не по зубам. Лучше ей предложи, а я обойдусь, не маленькая.
– Скорее примелькался, – вновь тормозит он меня, останавливая в дверях. – Давай надевай, Коломбина! Не кочевряжься! – тычет одежду в руки. – Если не хочешь, чтобы народ сообразил, чем это мы с тобой здесь занимались, – многозначительно дергает бровью, показывая взглядом на разошедшуюся по среднему шву юбку, неприлично оголившую часть ягодицы. – Да не укусит он тебя, – давится смехом, глядя, как я, скрипя зубами, быстро вползаю в его пиджак.
– Сам виноват, увалень!
– Ой, напросишься, девочка…
– Я домой, а ты как хочешь! – даже в модном пиджаке с плеча Бампера я не намерена в отсутствие Женьки оставаться в доме, потому решительно иду мимо праздничного, гудящего ульем парадного зала к выходу.
– Я отвезу.
– С какого чуда? Боишься, что стащу вещичку?
– Боюсь. А еще хочется отвязаться от тебя по-человечески.
– У тебя нет машины.
– Ничего, позаимствую. Нет желания получить нагоняй от новоиспеченной женушки Люка.
– Ты снова пьян.
– Разве? А мне казалось, что