Коломбина для Рыжего. Янина Логвин

      Таня

      Он допивает шампанское не спеша. Молча отставляет бокал в сторону, передает в руки кому-то из подоспевших девчонок и, не отрывая от меня взгляда, закуривает сигарету. Я стою слишком близко от него, всего в шаге, и встречаю неожиданно приятный запах его парфюма и мягкий – табака, с болезненным ожиданием вот сейчас, через секунду ударившей в лицо насмешки.

      Но Бампер не смеется. Вместо этого он откровенно рассматривает меня, оглаживая щеку табачным дымом, говорит задумчиво, окончательно прогнав с лица улыбку:

      – Не думаю, а уверен, Коломбина.

      – Пожалуйста, не называй меня так. Кажется, я просила.

      – Не могу. Ведь ты Коломбина и есть. Я прав?

      Прав. Тысячу раз прав! К черту тебя! Я отворачиваюсь от парня, желая провалиться сквозь землю от этой правды. Злясь на него, что вновь заставил меня почувствовать себя беспомощной и уязвимой, как в зимний вечер нашего знакомства. Сетуя на невозможность немедленно исправить ошибку, убегая от самой себя, и попадая в руки оказавшейся вдруг прямо передо мной белопенной Женьки.

      – Таня, что с тобой? Что случилось?

      Рука Люкова на тонкой талии подруги, Воробышек продолжает улыбаться, и мне бы трижды подумать, прежде чем сгонять улыбку с ее лица, но я едва ли улавливаю тень этой мысли, как уже бросаю в сердцах, не в силах сдержать в себе тревогу:

      – Женя… Женька, ты скажи, я ужасно выгляжу, да? Я тебя позорю? Вот прямо сейчас перед всеми позорю, да? Может, мне лучше уйти?

      Воробышек удивляется так искренне, что не дает и на секунду усомниться в правдивости ее слов и в своем отношении ко мне. Хмурится, бросив взгляд на Илью, обнимая меня за плечи.

      – Что за ерунда, Крюкова? С ума сошла? Откуда такие мысли?

      – Не важно. А если завтра свадьбу поднимут на смех? Из-за того, как я выгляжу? Вдруг скажут, что нарядилась, как светофор?

      – Ты выглядишь замечательно! Глупости! Мне все равно!.. Сама выбирай, какой ответ тебе по душе, но больше и слышать не хочу от тебя ничего подобного! Таня, ты поняла?

      Строгость Женьке дается с трудом, и все же подруге хватает нескольких слов, чтобы привести меня в чувство, прогнав страх. За время нашего знакомства она привыкла к переменам в моем настроении и сейчас говорит, не допуская сомнения в голосе. Давая понять своим уверенным ответом, что я важна для нее. Просто Крюкова, такая, как есть – яркая, несуразная, в коротком кричащем наряде. И я почти ненавижу себя за проявленную слабость. За то, что огорчила ее, и за то, что так легко позволила Рыжему проникнуть под наглухо застегнутый для всех панцирь.

      Люков отстраняется, позволяя обнять невесту, и я тут же благодарно касаюсь губами ее щеки.

      – Да. Спасибо тебе, Женька! Ты самая лучшая!

      – Бампер! – слышу за спиной сердитый рык Ильи. – Твоих рук дело? Убью, партнер!

      И неожиданно бесцветный голос Рыжего гада.

      – Да ладно,