Легкими шагами. Елена Чутская
хорошо знакомая Лизе родственница. Пили чай.
Раечка доводилась родной сестрой той, от которой семнадцать лет Кира Львовна сына своего всячески оберегала, даже не зная о ее скорой последующей смерти. С трех лет тетка воспитывала племянника вместе с родными детьми. Было у нее трое душ. Муж после вредного производства никеля остался инвалидом, денег едва хватало, а после девяносто первого у Раечки вместо квалифицированной работы осталась должность уборщицы в управлении. Завод, где она работала крановщицей, развалился быстрее карточного домика.
На судьбу Раечка не жаловалась, растила Сережу как будущую опору, лишние руки в хозяйстве – всегда подмога, если бы не письмо. Хранилось оно неотправленным по счастливой случайности в томике Пушкина много лет. Признания материнские объясняли многое и многое прощали. Адрес на конверте был выведен крупными буквами. Как его раздобыли, так и осталось тайной, хотя подозрения падали на Киру Львовну. Сережа сам нашел конверт, когда по литературе задали «Евгения Онегина». Письмо упало прямо на колени… В божьем промысле Раечка ничего не смыслила, но почувствовала, что перед покойной сестрой осталась она в долгу. Решение племянника – после школы устроиться на работу – отвергла категорически. Как не нуждалась Раечка в лишнем рубле, а ломать жизнь мальчишке при живом отце не посмела, далеко задвинула свою гордость и приехала в Краснодар погашать долг.
Адрес на конверте совпал с адресом Киры Львовны. По ее мнению выдающимися способностями Сережа не обладал, и подготовку для поступления в университет имел удовлетворительную, но предложение поселить внука у себя ей понравилось. В противостоянии Тимохиным она проигрывала в численности, а вдвоем с Сережей шансы увеличивались многократно. Чего именно хотела добиться Кира Львовна этим противостоянием, она и сама осознавала очень смутно, но заполучив в руки такой козырь, надеялась перетянуть сына на свою сторону. Ведь взрослый, воспитанный мальчик для отца куда лучше маленькой, капризной девочки с непонятными отклонениями. Встречу она спланировала тщательно, Раечку в семнадцатую квартиру заслала казачком прощупать почву…
Семейные советы проходили при закрытых дверях, Лизу на них не допускали. Оберегали всячески. В доме часто пахло валерианой, где-то громко стучала створка окна, звенели стекла, содрогались стены. Дом лишился покоя, пошатнулся на сторону, но устоял, и все благодаря пирогам Марии Васильевны, которая с помощью байхового чая и равномерно пропеченной сдобы научилась сглаживать острые повороты судьбы. Брата Лиза видела всего один раз, когда Кира Львовна привела его для знакомства. Высокий, вихрастый, с большими серыми глазами, немного худ. На лбу россыпь прыщей, на впалых щеках синие фурункулы, но лица они не портили. Сережа был застенчив и так же немногословен, как Лиза. Всех удивила его улыбка, добрая, открытая, похожая на отцовскую. Вообще, с Артемом Сергеевичем сходство проглядывало сильно. Но Юля сказала твердое «нет».
Вечерами из родительской спальни доносился сдержанный