Вольные хлеба. Светлана Гершанова
так, будто сам участвовал в их беседах. Преподаватель экономики позволяет кричать на семинарах то, о чём тогда говорили на кухнях и шёпотом. Только предупреждает:
– На экзаменах будете отвечать строго по учебнику!
А философию преподаёт тишайший человек с добрыми грустными глазами. Я для него просто находка, любое моё высказывание по марксизму-ленинизму оказывается каким-нибудь уклоном – то левым, то правым, то у меня взгляды эсеров, и даже Троцкого.
– Светлана, какая же у вас каша в голове! Как вы будете сдавать экзамены, не представляю.
– Может, ещё уляжется?
– Дай-то Бог!
Лекции мы слушали все вместе, но раз в неделю разделялись на два семинара – поэзии и прозы.
Я могла выбирать с самого начала. В союз меня приняли и как поэта, и как прозаика. В документах были и стихи, и проза. Решила, что стихи писать умею, а с прозой – пусть меня научат!
Мне казалось, я пишу не настоящую прозу, у меня часто спрашивали – какой это жанр?
Семинаром прозы руководил Сергей Петрович Антонов. Через пятнадцать лет, если не больше, мы встретились в Переделкино, и он подарил мне свою книгу с надписью – «Прекрасной поэтессе». Очевидно, к прозе моей он относился не так безоговорочно.
Не думаю, что он сам подбирал семинар, кого присылали из областей и республик, те и приехали.
Было ещё почему-то два монгола. Один – нищий, добрый пьяница, несколько разных курсов кончил в Москве. Но когда кто-то сказал, между прочим:
– Монголия – маленькая страна, меньше Украины! – он парировал:
– А что, Украина в тринадцатом веке завоёвывала Россию?
Про второго говорил:
– О! Он бай, богатый человек, у него шесть верблюдов! Выучится – будет министром культуры. На всех экзаменах они отвечали дружно одно и то же – очень плохо говорят по-русски.
На семинаре прозы собрались, в основном, «деревенщики», нормальная советская проза.
Мне через много лет после курсов попалась книга Джеймса Миченера «Роман». Я прочла её от начала до конца, и, едва закончив, начала сначала. Потом, прижав к груди, пошла к её хозяйке:
– Нинуль, у меня послезавтра день рождения, подари мне, пожалуйста, эту книгу!
Сейчас я сняла её с полки и поняла, что брошу «Игру в классики» Кортасара, и перечитаю её ещё раз.
Мне кажется, эту книгу надо изучать в Литинституте, особенно прозаикам.
В колледже, где готовят писателей, преподаватель задаёт вопрос:
«– Мисс, вы – Эгисф и приглашены на обед к своей сестре, которая, как вы только что узнали, приходится вам ещё и матерью. Я хочу услышать два разных голоса – один, которым вы говорите со своей сестрой – матерью, другой – с самим собой…»
Нам и не снилось! У нас семинары были простыми обсуждениями наших же работ. Материал явно не давал простора для учёбы. Свою прозу я не спешила давать на обсуждение.
3. Начало вольных хлебов
Жизнь приобретала какой-то ритм. Я выходила из гостиницы, до института было совсем близко. Покупала в молочном магазине маленький