Участковая, плутовка и девушка-генерал. Василий Боярков
фонарём. Хотя прошёл усталый алкаш не так уж и много, но, достигнув одноэтажного здания, отмеченного броской табличкой: «Нежданово», снова остановился; он потянулся к правому карману старенького, изрядно потрёпанного, трико. Достал откупоренную четвёрку недорого хмельного напитка, суррогатного и креплённого. Медленно отвинтил закрытую крышку. Вновь огляделся по всем четырём сторонам. Ничего опасного не почуяв, отхлебнул приличную горьковатую порцию. Почувствовал себя намного увереннее, звонко прищёлкнул довольненьким языком, выразительно передёрнулся, после чего вернул невместительную ёмкость на прежнее место, сам же отправился привычной дорогой.
Обойдя деревянное здание, крытое профильным зелёным железом, по левому краю, Геннадий оказался на широкой центральной улице; она отмечалась ещё советским названием и носила громкое имя – Ленина. Можно было идти по дороге удобной, хорошенько заасфальтированной, но, пройдя метров двадцать, он свернул на прилегавшую сбоку – непроглядно грунтовую. Да, если на основной неждановской улочке и имелось хоть какое-то приличное освещение, то на выбранном ответвлении стояла глубокая темнота, чёрная и мрачная, неимоверно пугавшая. «Брр, – он незадачливо передёрнулся и снова остановился, словно бы раздумывая, стоит ли настолько чудовищно рисковать и следует ли соваться в беспросветную тьму, – «чегай-то» сегодня вроде темнее обычного? Ну-кась впереди случится какой-нибудь мистический полтергейст? Хм, а разумно ли нынешней, чудовищно стрёмной, ночью, вообще идти обычной, давно знакомой, дорогой? Действительно дивно! По-моему, ничего похожего – даже в кошмарном сне! – никогда не чувствовал? Гм, правильно, – Осольцев озарился счастливой улыбкой, как будто нашёл осознанную разгадку, отвечавшую нечаянным, посетившим буйную головушку, страхам, – скорее всего, я мало выпил – вот мне и мерещится всякая всячина, необъяснимая «дивность», проклятая чертовщина». В подтверждение поспешной догадки он ознаменовался простым, вовсе не хитрым, жестом: снова полез в боковой обширный карман и извлёк наружу маленькую бутылочку, изрядно початую, наполовину допитую.
«Ха-ха, так просто меня не возьмёшь!» – Солёный озлобленно усмехнулся, легко откупорил плоский стеклянный сосудик, содержавший мутноватую жидкость, отхлебнул изрядное количество, удовлетворенно причмокнул – и… немного подумав и прикинув на глаз капельные остатки, с облегчённым возгласом «Э-э-эх!» «доделал» их до полного окончания. «Нашли Иванушку-дурачка?! Аха-ха-ха! С таким-то изумительным «перваком», – в его понимании подобным образом выглядел крепкий, недавно выгнанный, самогон, – стану я чего-то бояться? Сейчас неплохо «поправлюсь», пережду, пока хмельное варево растечется по застарелым жилам, и двину издавна проторённой дорогой! Жалко, конечно, что не посчастливилось раздобыть немного ещё… – постепенно хмелея, раздосадованный мужчина озабоченно хмыкнул; но, чувствуя приятный жар, приятной негой расходившийся