Камни и черепа. Евгений Леонидович Саржин
плоские. Возвышавшиеся на пару локтей от земли, они напоминали ему огромные лежанки, вроде той, на которой он проснулся. И на одной из них что-то было. Он увидел тень, потом послышался хриплый птичий вскрик.
Первые остановились, и Тесугу, шедший позади, осторожно глянул поверх плечо Куоля, и резко втянул в себя воздух. На камне лежали два человеческих тела.
– Подойди и посмотри, новый, – сказал ему Таскаери, словно услышав его вздох, – здесь то, что ты должен видеть.
Чуть подавшийся в сторону Куоль дал ему пройти, и Тесугу неуверенно сделал два шага вперед.
Два обнаженных мужских тела лежали на побуревшем от подсохшей крови камне, но более всего потрясло его даже не это, а то, что их головы были отделены от тел, и размещены торчмя, так, чтобы смотрели в небо. Крылатые уже начали свое дело, выклевав глаза, и следы прожорливых клювов виднелись на щеках и губах. Гриф, согнанный ими, отскочил на несколько шагов, но не улетал, а топтался на месте, поводя головой из сторон в сторону. Зоб его раздулся, но он явно ожидал продолжения трапезы.
Оторвав взгляд от птицы, Тесугу еще раз глянул на головы. Даже безглазые, с разорванной птичьим клювом плотью, они казались ему знакомыми, обе. Вот эта, например… и вот здесь он уже не смог сдержать крик.
– Ты спрашивал ночью, кто отправился к жителям нижнего мира вместо тебя, – спокойно сказал из-за его спины Куоль, – теперь ты это видишь.
Одна из стоявших на камне голов принадлежала старому Быну.
Тесугу смотрел и смотрел на неё, не в силах оторваться – даже безглазое, лицо было до боли знакомым. И шрам, знак неспящего, и уложенные особым способом волосы – это был тот, кто заклинал духов в их стойбище, кто вел его, мертвого, сюда, встретить судьбу, а встретил свою.
За спиной послышалась возня, и рядом появилась горбатая спина, прикрытая тканой – он видел это сейчас – накидкой. Таскаери держал в руке большой кожаный мешок, куда, без всяких колебаний, поместил сначала одну голову, потом вторую.
– Надо идти, – сказал он негромко, поворачиваясь спиной к обезглавленным телам, – мы отдали Первым то, что принадлежало им.
– Почему…, – выдавил из себя Тесугу, – почему он? А не я?
– Потому что знаки сказали так, – ответил Куоль, – и я тебе уже это говорил.
– Тебе предстоит ему много рассказать, – добавил мужчина наростом на лбу, – но сейчас нам надо идти.
Они все говорили одинаково, но юноша уже не обращал внимания на шипящий говор, его больше интересовало другое.
– А кто второй? – в стойбище Тесугу учили не задавать лишних вопросов, но сейчас он не мог удержать их в себе, – кто… тот?
Он показал на второе обезглавленное тело.
– Ты видел его, – это снова был Куоль, – тот юноша, чьим ртом говорили духи. Ему было нужно умереть.
Это были все объяснения, которые он получил тогда, и оставалось много времени подумать за весь долгий день. К счастью, ему не пришлось идти ни нагим, ни голодным – когда они вышли на невысокий пригорок,