Меня зовут Заратуштра – 1. Храмовый раб. Дмитрий Чайка
на Урарту и Ассирию. Они дикари-кочевники. А у тебя были руки человека, который ни дня в своей жизни не работал. Ты сак?
– Нет, господин, я русский. В моей стране нет никаких саков, и я понятия не имею, где находится Варганское море.
Если бы эну употребил название «скифы» вместо саков, то Макс как-то сориентировался бы. Но жрец не знал, что дикие племена саков какой-то дурак из Греции позже назовет скифами, поэтому с пониманием возникли сложности. Ну, а Каспийское море кто и как только не называл.
– Мардук, помоги мне! Что это за народ и кто ты такой, наконец? Или мне надо позвать палача?
– Не надо палача, господин, я говорю правду, – затараторил Макс. – Я и правда жил там. Но я из другого времени. На тысячи лет позже.
Нибиру в изумлении замолчал. Если бы взгляд мог жечь, то Макс уже лежал бы на полу кучкой пепла.
– Значит, ты прорвал спираль времени. Да, это многое объясняет. Твоя одежда, изготовленная искуснейшими мастерами, непонятные вещи, которые были у тебя с собой. Твои нелепые манеры, неумение делать что-либо и незнание очевидных вещей, известных ребенку. Ты не врешь, раб. Ты умеешь читать и писать?
– На вашем языке нет. На родном – да, господин.
– Расскажи мне о своей жизни, стране. Какой мир вокруг вас, как вы воюете? Рассказывай все, что приходит в голову, а я буду слушать и задавать вопросы. Начинай.
После этого началась форменная пытка. Эну Нибиру буквально вывернул Максима наизнанку, точностью и конкретностью вопросов удивляя последнего до глубины души. Макс, относившийся к местным, как представитель высшей расы к дикарям, оказался полностью обескуражен. Этот немолодой дядька с лысой башкой был невероятно умен, гораздо умнее его. Задавая точечные вопросы по ходу рассказа, он вытаскивал такие подробности, о которых тот и сам уже давно забыл. Иногда Максу становилось невероятно стыдно, когда выводы эламского жреца об их жизни оказывались точнее и глубже, чем его собственное мнение. Весь разговор продлился, по ощущениям, часов шесть. Макс был выжат, как лимон, учитывая, что все это время он простоял на ногах, не поднимая глаз.
– Значит так, иди к себе, – сказал эну, – Никому ни слова об этом разговоре, иначе пойдешь на костер, как опасный сумасшедший и богохульник.
Макс торопливо замотал головой вверх-вниз, выражая полнейшее согласие.
– Я решу, что с тобой сделать. Свободен.
Низко поклонившись и пятясь как рак, Макс вышел из комнаты. Повернуться задом к человеку такого ранга стало бы проявлением суицидального слабоумия. Вернувшись в свою каморку и закусив, он отрубился до утра. Ночь пролетела без сновидений, а утром он проснулся от знакомого удара гонга и вскочил, не дожидаясь поощрительного удара палкой по ногам. Наскоро перекусив, он умылся и вышел во двор. Его уже ждал вчерашний слуга.
– Значит так. С сегодняшнего дня подчиняешься мне. Меня зовут эну Кудур. Не воровать, не бездельничать, не трогать баб без их разрешения. Слушать меня, как голос небес, и тогда, может быть,