Меня зовут Заратуштра – 1. Храмовый раб. Дмитрий Чайка
и ткани служили мерилом стоимости, а для сделок использовали серебро по весу. Монетной чеканки тут пока не существовало. Причем даже в уже гораздо более развитые времена, когда рухнула империя Ахеменидов, имевшая полноценное денежное обращение, и пришел на царство Александр Македонский, упертые вавилонские купцы все равно взвешивали серебряные греческие драхмы и золотые персидские дарики, а не пересчитывали их, как положено всем приличным людям. Странное это было место, и Максу, по понятной причине, хотелось покинуть его поскорей. Только как это сделать дипломированный специалист, различавший на глаз десятки видов дерьма, пока не знал. Но узнать очень хотел.
Глава четвертая, где Макс узнает, что он был год без секса по собственной глупости
Так прошел год. Макс освоил местную речь, благо слов в ней было относительно немного, и все они описывали окружающую жизнь. Он достиг невиданных высот в сфере античной ассенизации, но особой радости это не приносило. Макс научился говорить на автомате «да, мой господин», «слушаюсь, мой господин» и сгибаться при этом в поклоне. Он научился лгать, уклоняться от работы при каждом удобном случае, ценить еду и безбожно лизать зад начальству, соглашаясь с любой сказанной им глупостью. Собственно, это была единственно возможная линия поведения. Отклонения от нее заканчивались либо палками, либо, в особо запущенных случаях, распятием. Он окреп, стал более жилистым, сильно загорел и полностью лишился робко намечавшегося пивного брюшка. Напротив, на его животе наметились невиданные там ранее кубики. Но, к его величайшему сожалению, эта неописуемая красота ни у кого не вызывала восторга. Ведь именно брюхо считалось тут эталоном красоты и признаком богатства. Человек, который мог откладывать излишне съеденное в виде жира на заднице, считался кумиром молодежи и объектом самой черной зависти. Баба, которую в прошлой жизни Макса считали бы целлюлитной коровой, по местным меркам считалась топ-моделью и смотрела на менее удачливых товарок, как на говно.
Разобравшись в местной жизни, Макс выяснил, что попал он совсем не в Месопотамию, а в страну под скромным названием Хал-Темпти, Земля Бога, которую вавилоняне назвали Элам, Горная страна. Какой был год до рождества Христова, он не знал, да и значения это никакого не имело. Государство находилась восточнее Междуречья и соответствовало юго-западу Ирана. Город, в котором жил Макс, назывался Аншан, было ему не менее двух тысяч лет, и он считался второй столицей страны после города Шуш, который греки, не любившие шипящие звуки, назвали Сузы. Зиккурат в центре города был посвящен богу Иншушинаку, и жрецы, хозяева Макса, служили ему. Впрочем, богов тут было, как собак нерезаных, и в эту тему Макс сильно не погружался. Правил страной великий царь, суккалмах по местному, Шутрук-Наххунте, второй царь этого имени, умножитель государства, владеющий троном Элама, наследник царства в Эламе, любимый слуга богов Хумпана и Иншушинака. Только так, блин, и не иначе. За иначе можно было попасть