Мелочи жизни. Ермек Турсунов
еще в ушах стоял колоночный перегуд.
Думаю, ребятам тоже было не до сна.
А утром нас позвал к себе сам директор. Товарищ Каликов. То есть Есен-ага. Он был из местных, и все его воспринимали как своего безоговор очно.
Нуртай все надеялся при разговоре вставить слово за новые инструменты.
– Салам пацанам! – по-свойски начал Есен-ага и жестом пригласил всех за длинный стол, покрытый красным сукном.
Мы расселись. Есен-ага разлил всем по граненым стаканам водички из графина. Подвинул тарелку с яблоками.
– Слышал, вы вчера народ здорово повеселили!
Мы учтиво помалкивали.
– А я и не знал, Нуртай, что ты на гитаре играешь, – обратился директор к нашему худруку. – Нагыз жiгiт сегiз кырлы бiр сырлы! Так ведь?
Это поговорка такая: «Настоящий джигит – восьмиугольник с секретом». Ну, это означает – типа клевый чувак, все может, все умеет, да еще и без хвоста. Считается, короче.
Мы приободрились.
– Вот что, ребятки, – перешел к делу директор. – Надо дать еще один концерт.
– Где? – спросил Нуртай.
– На Ушконыре, – сказал директор. – Вы же знаете, там у нас женская зона. Пашуг бабоньки, бедные, от зари до зари. Света белого не видят. Надо бы им хотя бы на пару часов переключить мозг. А то – сами понимаете…
Последняя фраза насторожила Нуртая.
– Что мы понимаем?
– Ну, это я не так выразился, – поспешил с поправкой директор. -Просто хотелось бы устроить женщинам праздник. Подарить, так сказать, пару часов культурного отдыха. Понимаете?
– Мх-м, – протянул Нуртай.
– Да вы не бойтесь, – улыбнулся председатель. – Они обычные женщины. Как все. Просто не повезло им по жизни. Кто не оступается?
– Да мы не боимся, – обиделся Нуртай. – С чего нам бояться?
– Ну и отлично! – поднялся из-за стола директор, давая понять, что разговор закончен. – Значит, договорились?
Мы тоже поднялись.
– На своем шестьдесят шестом и поднимешься, – сказал Каликов и крепко пожал руку Нуртаю. – Я скажу Михалычу, чтоб закрыли тебе путевой. А насчет вас, – Есен-ага повернулся к нам, – я зайду к директору школы.
И мы пошли. За новые инструменты разговор так и не получился.
Некоторое время мы еще постояли в задумчивости на площади перед конторой.
С плаката хитро улыбался нам вождь мирового пролетариата, сильно смахивавший на складского сторожа – дядю Егора…
Дядя Егор Солонец раньше работал в поле, охранял люцерну и был очень набожным. Знал молитвы. Над ним за это потешались. А однажды местные остряки решили его напугать: переоделись в простыни и стали бегать ночью по полю с воплями: «Выходи, Солонец! Наступил тебе…»
С тех пор дядя Егор слегка повредился в рассудке, и ружье у него на всякий случай отобрали. Вручили палку. Вот он с ней и ходил возле колхозных складов. Охранял.
Мы, конечно, понимали, что надо как-то начинать свою музыкальную карьеру, но мало кто из нас мог предположить, что начать ее придется с