Изгой. Сэди Джонс
вечно скреблись над головой. Она старалась не шепелявить, как маленькая, но без передних зубов трудно говорить правильно.
– Тут тоже есть мыши, – нарочито страшным голосом произнес Том, глядя ей в глаза сквозь щели между досками.
– Вот еще! – фыркнула Кит, однако невольно сгорбилась и еле сдержалась, чтобы не оглядеться вокруг.
Норман хихикнул.
– И пауки. – Похоже, Том нащупал ее слабое место.
Льюис обернулся к нему:
– У тебя паук на голове.
Том подпрыгнул и врезался головой в потолок. Все четверо расхохотались.
Послышались шаги. Ребята замерли. За дверью шкафа зажегся свет, и раздался голос няни:
– Мальчики и девочки, выходите! Пора по домам! Льюис Олридж, Джоанна Нэппер и Эд Ролинз – а ну-ка, живо сюда!
Приятели разочарованно переглянулись.
– Можете играть без нас, – сказал Льюис Тому.
– Да ну, одним скучно, – отозвался тот, и четверка выбралась из шкафа.
Кит постаралась не улыбаться Льюису, ведь он на нее даже не смотрел.
– Пока, – бросил он через плечо и направился вниз по лестнице.
– Теперь ты рада, что мы на машине? – Гилберт медленно отъехал от дома, протирая запотевшее лобовое стекло рукой в перчатке.
– Ужасно рада. – Элизабет прислонилась головой к прохладному стеклу и представила, как бы им пришлось тащиться по ночному лесу. Темень была непроглядная, и по стеклу барабанил ледяной дождь.
Гилберта внезапно охватил восторг. Ему захотелось немедленно сообщить Лиззи о повышении. Раньше он думал, что сначала привезет ее домой и не спеша все расскажет, когда они уложат Льюиса спать, но вдруг почувствовал, что сейчас – самое время. Он на секунду оторвал руку от руля и положил Элизабет на колено, бросив на нее быстрый взгляд.
– Лиззи, Дики предлагает мне место Робертса. Ты, наверное, знаешь, что он уходит на пенсию.
– Да ты что?! Льюис, ты слышал? Гилберт, это же чудесно!
Вильнув, автомобиль выехал на дорогу.
– Держись!
– Гилберт, это же невероятная новость! – Свет фар едва пробивался сквозь темноту и проливной дождь. – Теперь мы разбогатеем.
– Ну, не совсем, – засмеялся он, польщенный ее искренностью.
Льюис наклонился вперед между сиденьями, чтобы разделить всеобщую радость. Гилберт продолжал вести машину по извилистому шоссе.
– Ни черта не видно!
– Может, к утру подморозит, и завтра будет красота.
Наконец из темноты возникла их подъездная дорожка, и Гилберт свернул к дому, сияющему белым пятном.
Глава третья
Двадцать девятого декабря Льюису исполнялось десять – очень важный возраст, по мнению его самого. Элизабет всегда украшала стол к праздничному завтраку: в декабре это были остролист и белые снежинки, а весной, в день рождения Гилберта, – нарциссы. День рождения Элизабет праздновали в ноябре. Гилберт рано утром отправлял Льюиса в мокрый от росы сад за цветами, которые они, бережно высушив, раскладывали на столе и вокруг стула Элизабет, гордясь своей мужской неуклюжестью.