Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей. Коллектив авторов
писал он сестре. – Сидит она в черном суконном платье с красно-карминным тоже суконным воротником и такими же отворотами на рукавах. – Руки в черных шведских перчатках, на одном плече красно-рыжая с серыми разводами шаль. На голове черный бархатный трикорн. Лицо вышло и похоже, и непохоже. Дама улыбается, лицо бледное, и сильно покрашен рот»[131].
Клеопатра Матвеевна осталась «очень довольна» портретом и в качестве «вознаграждения» подарила автору «букет прелестных роз, банку пьяных вишен и…!! ливерной колбасы к завтраку». «Она знает, что эту колбасу я очень люблю»[132], – шутливо заметил Сомов.
Поскольку портрет создавался не под заказ, автор оставил его себе. К тому времени у Paty уже был ее маленький портрет работы Сомова – «в крохотной стоячей зол<оченой> рамочке»[133]. Вместе с поздравительным стихотворением художник вручил его своей модели к Новому, 1925 году. Возможно, этот дар и подсказал ему идею написания большого портрета.
Портрет К. М. Животовской вместе с портретом Е. К. Сомовой, написанным в июне 1924 года[134], художник привез во Францию и повесил в своей комнате в Гранвилье. «Теперь моя комната сделалась жилая»[135], – писал он сестре, а Клеопатре Матвеевне, желая польстить, сообщал: «Ваш портрет всем, кто его видел, очень понравился, моя подруга Генриетта[136] (не ревнуйте!) очень одобрила и живопись, и особу, и костюм»[137].
Спустя полгода, вспоминая эпизоды, относящиеся ко времени пребывания в Америке, Сомов писал Животовской: «Ваш портрет – которому, увы, так далеко до Вашей прелести, – висит в комнате нашего маленького коттеджа, и я могу каждый день мысленно беседовать с Вами и воображать, глядя на него, множество приятных вещей: наши прогулки в лес и горы, венки из цветов и листьев, Ваш звонкий и сердечный смех, который я очень люблю; розы, преподнесенные Вами с такой щедростью; наши интимные ланчи в Вашей квартире на 83 улице и (простите, я – не обжора и не хищник, но даже и еда в восхитительном обществе имеет свой шарм и поэзию) яичницу-болтунью, сделанную Вашими руками, ливерную колбасу и кофе Вашего приготовления!»[138]
В январе 1926 года репродуцированные портреты К. М. Животовской (под названием «Givotovsci») и Е. К. Сомовой появились на страницах журнала «Kunst und Kunstler»[139]Тогда же художник перевез обе картины в Париж и разместил их в квартире Гиршманов, у которых постоянно останавливался, пока в конце 1927 года не приобрел в Париже собственное жилье. 3 марта 1926 года он писал Клеопатре Матвеевне: «Ваш портрет, дорогой друг, здесь, в Париже, имеет большой успех. Я не понимаю, как это произошло! Не меньший, чем Елены. Его находят живым, элегантным и хорошо написанным, говорят, что и сама дама привлекательна»[140]Заметим, что «Портрет Е. К. Сомовой» автор ценил особенно высоко. «Это, действительно, мой лучший портрет, – писал он сестре 9 апреля 1925 года. – Я его не считаю шедевром, – но по сравнению со всеми отвратными моими дамскими портретами (исключая, может быть, Остроумовой) он хорош»
Письмо К. А. Сомова А. А. Михайловой от 17 февраля 1925 года. СР ГРМ, ф. 133, д. 143, д. 18.
Там же.
Дневник К. А. Сомова. Запись от 31 декабря 1924 года. СР ГРМ, ф. 133, д. 424, л. 13.
Ныне портрет Е. К. Сомовой хранится в собрании Государственного Русского музея.
Письмо К. А. Сомова А. А. Михайловой от 5 июня 1925 года // Константин Андреевич Сомов. С. 278.
Генриетта Леопольдовна Гиршман (урожд. Леон) (1885–1970) – друг К. А. Сомова, жена Владимира Осиповича Гиршмана (1867–1936), эмигранта, в прошлом – московского фабриканта, мецената, коллекционера. С семьей Гиршман Сомов дружил в России и во Франции. Им принадлежали произведения художника, в том числе известный портрет Генриетты Леопольдовны (1915). Константин Андреевич неоднократно портретировал Генриетту Леопольдовну. В Париже В. О. Гиршман занимался устройством интерьеров в богатых домах. Ему и его родственнику Н. А. Ассу принадлежал антикварный магазин-салон на улице St. Honore, ставший своеобразным клубом русской эмиграции. В магазине устраивались художественные выставки, в том числе в июле 1924 года прошла выставка Сомова. В феврале 1929 года устройством выставок в магазине Гиршмана занялся Мефодий Георгиевич Лукьянов (1892–1932). В начале экономического кризиса рубежа 1920–1930-х годов магазин прекратил существование, Владимир Осипович заболел, а Генриетта Леопольдовна поступила работать сначала в книжный магазин, а потом в женский пансион-гимназию под Парижем.
Письмо К. А. Сомова К.М. Животовской от 25 июня 1925 года.
Письмо К. А. Сомова К. М. Животовской от 16 августа 1925 года (на англ. яз.). Перевод Е. Тереховой.
Kunst und Kunstler. Jahrgang XXIV. Heft IV. 1926. Januar.
Письмо К. А. Сомова К.М. Животовской от 3 марта 1926 года (на англ. яз.). Перевод Е. Тереховой.