Наговорившись с тишиной… Избранное. Книга первая. Вячеслав Дорошин
тонут,
подушечки пальцев дрожат.
Волнение истинных нот…
И я бы не смог
здесь
сейчас
тебя удивлять по-другому,
с твоей воспарившей душой достигнув желанных высот…
Я буду играть для Тебя – среди этих пьющих и жрущих,
которым по кайфу музон под весь их поддатый галдёж…
А я же хмельной не с того…
Твой взгляд – бесконечно зовущий…
И я закрываю глаза…
А ты ко мне молча идёшь…
И вдруг все поймут, для кого рождалось заветное чудо.
И, может, склонится весь мир у ног твоих,
пусть и на миг.
Я буду играть для Тебя.
Твоею мелодией буду.
Слова не нужны.
Мы сейчас
вполне обойдёмся
без них.
Город всё знал
Город не ждал.
Я почувствовал сразу
/взгляд его улиц, усмешка огней/
то, что он вслух никогда и не скажет,
но что желал бы сказать только мне…
Город молчал, нагнетая враждебность
мелким дождём с перепадами в снег…
Я понимал, этот путь неизбежен.
Выехать в осень. Прибыть в декабре…
Что-то не так в этом городе.
Словно
он предрекал не печаль, а беду.
Мне бы сейчас быть как он – хладнокровным.
Но не в ладу я с собой.
Не в ладу.
Город всё знал.
Даже то, что в итоге
с нами случится – с тобой и со мной.
Я буду гнать вновь по скользкой дороге.
Встречка. Слепящие фары…
Отбой.
Ты ничего обо мне знать не будешь…
…Ночью – под окнами.
Снег по стеклу.
«Если уж дёрнуло, может, разбудишь?», –
внутренний голос дерзнул.
– Не могу!
Окна чужие. И ты там – чужая.
Может быть, с кем-то – таким же чужим.
Всё, не хочу!
По газам. Уезжаю.
Точно – как «дёрнуло»…
Блажь, миражи…
Город гнал прочь.
Мерзко, суетно, тяжко…
Что же, душа, ты изнылась опять?
Там, за спиной, день растаял вчерашний…
Новый же день – мне уже не начать.
Город всё знал…
Безгрешно
Это безгрешно,
как ветра касанье –
просто дотронуться мыслями нежно
до твоих робких и тёплых признаний –
ими ты дышишь…
жива…
неизбежна…
Это безгрешно –
ловить сердцем трепет
за много-много шальных километров…
знать, что душа откровениям внемлет
и обнажает мою незаметно…
Это безгрешно –
дружить, не стараясь
переплести две судьбы воедино,
не предавая и не разрываясь
меж теми, кем мы по жизни любимы…
Это безгрешно –
на уровне вздоха
вдруг