Дорога в Диснейленд. Мария Зайцева
же вернулись!
Эти две недели, что их не было, тянулись волнительно. И жутко долго.
В первую очередь, потому, что она была вообще не уверена, что братья вернутся.
Конечно, они обещали. Но что стоят сейчас обещания?
Еще они обещали, что ее никто больше не тронет.
Здесь, в принципе, не обманули.
Ее никто не трогал. Руками.
Дэниэл только молча провожал налитыми кровью глазами, сопел, матерился про себя. И стал более придирчивым. То еда не такая, то грязь везде.
Лиса молчала, отворачивалась, стараясь не замечать диких взглядов. Она ужасно боялась, что братья не вернутся больше, обманут не только ее, но и Дэниэла.
Мяса, что они принесли в прошлый раз, уже не было, но старейшина трепанул языком, рассказывая всем, что у них теперь есть личные хантеры, и эти хантеры будут приносить много мяса. Зима по всем признакам предстояла холодная, а в холодные зимы традиционно дичали еще больше мутанты, сбиваясь в здоровенные стаи. Эти стаи передвигались по огромным пустым пространствам, отлавливая себе пропитание, и, случалось, нападали на отдельные небольшие общины. И не всегда у людей была возможность отбиться. Само собой, о том, что какую-то общину сожрали, узнавали не сразу, но узнавали. И еще больше тряслись, не желая высовывать нос за забор.
И подъедая то, что удавалось накопить за теплое время года.
А, если год был не особо урожайным, то в общине наступал голод. Община Дэниэла голод переживала только один раз, еще когда Лиса была совсем маленькой и не особо задумывалась об этом. Но воспоминаний, конечно, хватило. И это еще они без нападений обошлись. По крайней мере, стаи на них ни разу не налетали. Но для ужаса хватало и одиночных мутантов, периодически пасшихся возле поселений людей.
В мертвом мире не было ученых. Поэтому прояснить хотя бы видовую принадлежность тварей, появляющихся иногда в зоне видимости общинников, никто не мог. И только удивлялись, откуда вообще такое могло появиться. И не человек. И не животное. Какие-то странные твари, хорошо, хоть разумом не обладающие. Если бы они еще и думать могли, а не только на инстинктах действовать, то вообще вряд ли, какие из общин выжили бы.
Хантеры, которых было очень мало, прям штучный товар, передвигались между общинами, везде имея свой приличный кусок.
Наверно, они тоже опасались мутантов, но, по крайней мере, хватало смелости с ними драться. И побеждать.
Поэтому они были настолько ценными. Процент выживаемости в их рядах был настолько низким, что те, кто в итоге оставались, были нереально хорошим приобретением для любой общины.
Братья Стоуны хантили с самого начала катастрофы. Поэтому то, что они сделали выбор в пользу их поселения, было удачей. Большой удачей.
И, конечно, Дэниэл все заслуги переговорщика приписал себе.
А то, что ему пришлось отдать хантерам свою приемную дочь, называл выгодной сделкой.
В принципе, для общины так оно и было.
И теперь все боготворили Дэниэла, разговоры о его замене, поднимавшиеся раньше среди жадных до теплого местечка общинников из числа крепких мужиков, заглохли разом.