Хоббит. Джон Толкин
и безопасно, – распорядился Торин. – Ступай не мешкая и возвращайся бегом, если все окажется хорошо. Если нет, возвращайся, коли сможешь. Не сможешь – ухни два раза совой-сипухой и один раз совой-сплюшкой, и мы уж постараемся помочь.
Бильбо сорвался с места, не успев объяснить, что так же не способен ухнуть совой, как взлететь нетопырем. Одно хорошо – хоббиты умеют беззвучно двигаться в лесу, совершенно беззвучно. Это предмет их гордости, и Бильбо по пути не раз фыркнул на то, что назвал про себя «всем этим гномьим треском», хотя, убежден, вы или я ничего не услышали бы в такую ненастную ночь, даже если бы вся кавалькада прошла от нас в двух шагах. Что до Бильбо, осторожно крадущегося к костру, думаю, и хорек не повел бы в его сторону ухом. Так что, естественно, он подобрался к самому огню, никого не потревожив. И вот что увидел.
У огромного костра из буковых поленьев сидели три великана. Они жарили баранину на длинных жердях и облизывали с пальцев мясной сок. Запах шел самый аппетитный. Рядом стоял бочонок, и все трое держали в руках кружки. Но это были тролли. Явные тролли. Даже домосед Бильбо их узнал: по грубым лицам, по размеру, по очертаниям ног, не говоря уже о речи, ну совсем-совсем не салонной.
– Баранина вчера, баранина сегодня, и плюньте мне в глаз, коли завтра снова не будет баранина, – сказал один.
– И хрящика человеческого не было у меня на зубу уж не припомню сколько, – сказал второй. – О чем Вильям думал, прах его побери, когда тащил нас в эти края? Вот и пиво кончается, – добавил он, толкая под локоть Вильяма, который как раз прихлебывал из кружки.
Вильям подавился.
– Попридержи язык! – сказал он, продышавшись. – Так и будут людишки здесь дожидаться, чтобы брюхо твое потешить. Вы с Бертом полторы деревни на двоих разъели с тех пор, как мы с гор спустились, а вам все мало? А ведь было время, говорили: «Спасибо тебе, Билл, за жирного равнинного барашка!» – Он откусил от бараньей ноги, которую поджаривал, и утер рукавом рот.
Да, боюсь, тролли ведут себя именно так, даже те, у которых по одной голове. И вот тут-то бы хоббиту и сообразить. Он мог тихо вернуться к друзьям и предупредить, что поблизости три громадных тролля в скверном расположении духа, готовые для разнообразия поужинать жареным гномом или даже пони. Настоящий легендарный вор-взломщик к этому времени уже быстренько обчистил бы троллям карманы – там всегда найдется что-нибудь стоящее, если сумеешь до них добраться, – позаимствовал бы баранину с вертела и стянул бочонок, а они бы даже не заметили. Другой – более практичный, но менее разборчивый – мог бы исподтишка заколоть всех троих кинжалом, а затем весело провести ночь у костра.
Бильбо все это знал. Он почерпнул из книг немало такого, чего никогда не видел и не совершал в жизни. Ему было очень страшно и противно; хотелось очутиться за сотни миль отсюда, но все же что-то мешало вернуться к Торину с пустыми