Илимская Атлантида. Собрание сочинений. Михаил Константинович Зарубин
не знал, что ответить своей начитанной спутнице. Не станешь же в подобном месте затевать богословские беседы и тем более споры о русской литературе.
Первый день пребывания в Иерусалиме стал для Анатолия Петровича самым интересным и насыщенным, казалось, ожили многочисленные сказания и легенды, которые здесь, на Святой земле, становились явью, обретая топографические ориентиры, архитектурные очертания, исторические и смысловые дополнения. Анатолий Петрович взволнованно, склонив голову, вместе с людьми разных национальностей и вероисповеданий, составляющими сейчас единую группу, шел по скорбному пути Христа от места, где Его судили, до места, где Его распяли.
Иерусалим нельзя сравнить ни с одним городом на свете. В первую очередь складывается необыкновенное зрительное впечатление. Удивляет смешение одежд: ортодоксальные евреи в длинных черных пальто и шляпах, монахи францисканцы и монахи доминиканцы, протестантские пасторы, греческие и армянские священники, эфиопки, закутанные в длинные белые «шама», арабские женщины в белых хиджабах, мужчины в «джеллаба» – халатах с длинными рукавами и капюшоном. Ортодоксальные евреи ходят по улицам очень быстро и не потому, что боятся молодых арабов, которые могут их спровоцировать на драку, а чтобы не терять времени между молитвами. В Шаббат они направляются к Стене Плача. Рядом с ними или на шаг позади идут их жены, одетые менее броско: длинная юбка и скромный жакет.
После долгих хождений по городу Анатолий Петрович и Маша снова вошли в Храм Гроба Господня. Они хотели еще раз посмотреть на святыню, попрощаться, постараться запомнить как можно больше, впитать душой незримое и увезти в свой северный край.
Анатолий Петрович стоял перед Камнем Помазания, прикрыв глаза и не веря увиденному, удивляясь услышанному, споря с собой. Ему захотелось перекреститься, но он не мог на это решиться. Вдруг Всевышний увидит, что он, некрещеный, делает то, что ему не полагается. Но рука непроизвольно тянулась ко лбу. Сделать? Хотя, кто увидит? Да Он и увидит! Кто это Он?
И вдруг кто-то рядом прошептал:
– Здравствуйте, Анатолий Петрович.
В гулком храме шепот был так отчетлив, русская речь так правильна, что у Анатолия Петровича сомнений в его небожественном происхождении не было. Он оглянулся и увидел, что на него из-за Камня, на котором когда-то лежал почивший Иисус, смотрит с улыбкой незнакомый монах.
Он вопросительно повернулся к жене.
– Похоже, я перегрелся на солнышке. Мне уже чудится, что со мной монахи здороваются.
– Успокойся, – она не успела еще договорить, как монах подошел к ним почти вплотную и уже громче, с улыбкой, сказал:
– Здравствуйте Анатолий Петрович! Я вам не почудился, хотя в таком святом месте все возможно. Я сам удивлен не меньше вашего…
– Господи! – с каким-то неподдельным изумлением взмолилась Маша, – кажется, нет у нас знакомых монахов…
– Уже есть, – перекрестившись, утвердительно и радостно сказал незнакомец.
Анатолий