Космические Робинзоны. Алексей Анатольевич Рожков
что же будет дальше. Незнакомец нажал на кнопку, вверху что-то опять щёлкнуло, треснуло и лифт, закрыв двери, двинулся вверх, навстречу потолку лифтовой шахты, бетонной и безжалостной. Мимо нас в полутьме проплывали красные надписи с номерами этажей и жгуты проводов. Местами лифт задевал за металлические конструкции и раздавался пугающий скрежет.
Человек в лифте, издавал какие-то звуки. Он явно разговаривал сам с собой и странно приплясывал на месте, от чего нам становилось не по себе, и мы с Рыбой в ужасе переглядывались. Прислушавшись, мы стали различать слова необычной песенки незнакомца, которые тот бурчал себе под нос:
«…Раз, два – Фредди заберёт тебя,
Три, четыре – запирайте дверь в квартире,
Пять, шесть – Фредди хочет вас всех съесть,
Семь, восемь – Фредди к вам придёт без спросу,
Девять, десять – никогда не спите, дети!»
Становилось всё более понятно, как крупно мы попали, спрыгнув на крышу лифта, в котором ехал необычный человек. Странные постукивания из кабины не прекращались. Что-то периодически бурчало, вызывая в нас с Рыбой крупную дрожь, пробирающуюся по детским телам крупными горошинами гусиной кожи:
«…Есть дом средь болот, тот что пустует годами,
Там тьма одиноко живёт. Та, что не снилась нам с вами.
Она не прощает, она не уснёт,
От женщины в чёрном никто не уйдёт…»
А лифт всё полз и полз наверх, вот уже прошла кровавая отметина седьмого этажа. Я всё ждал, что сейчас, на восьмом этаже девятиэтажного дома, лифт сделает спасительную остановку и нехороший человек, который поёт такие страшные песенки, уйдёт в темноту подъезда в неизвестном направлении, так же быстро как появился из ниоткуда. И нам даже показалось, что лифт натужно останавливается… Вот он вроде уже скрипя встаёт… Но нет. Лифт как будто что-то превозмог, что-то преодолел, закряхтел, заскрипел, и секундная остановка снова сменилась поступательным движением наверх, к страшной смерти двух пионеров между прессом лифта и потолка. Вот и сработала русская рулетка… Мы с Рыбой заплакали. Два маленьких мальчика почувствовали, как не хотят умирать и какой трагедией для них обернулось необдуманная шалость. А человек в чёрном лифте уже вошёл в раж, он уже не шептал, а вполне членораздельно пел:
«…Глазки закрывай, до семи считай,
А когда проснёшься,
Вокруг увидишь рай…»
Мы с Рыбой рыдали в два горла и стали колотить по полу – потолку лифта руками и ногами, в безнадёжной попытке спастись. Но подъёмный механизм всё полз и полз вверх, как и смеющийся человек, не замечая детского плача и крика. До потолка остался буквально метр, мы с Рыбой уже согнулись в три погибели и рыдали в три ручья, но наши слёзы никак не привлекали внимания адского пассажира. А кабина всё двигалась и двигалась вверх, став безжалостной машиной, прессом-убийцей, в котором через пару мгновений через многочисленные щели и светильник в потолке потечёт кровь из раздавленных тел двух маленьких мальчиков, решивших покататься на крыше безжалостного механизма.