Вечный жид. Эжен Сю
с негодованием воскликнул судья, – вы заходите слишком далеко!
– Я ничего не утверждаю, – поторопился заметить Морок, – это только предположение, основанное на… – и он снова приблизил губы к уху бургомистра.
– А, впрочем, почему бы и нет? – промолвил судья, воздевая руки к небу. – Такие люди на все способны. Он утверждает, например, что везет их из Сибири, а может быть, это просто наглая ложь? Однако меня два раза обойти не удастся! – воскликнул бургомистр в страшном гневе; как все слабые и бесхарактерные люди, он делался безжалостным, чуть только начинал подозревать, что хотели воспользоваться его слабостью.
– Не торопитесь осуждать… Не придавайте моим словам слишком большое значение… – продолжал Морок с лицемерным смирением. – Мое положение в отношении этого человека (он указал на Дагобера), к сожалению, слишком ложное; можно подумать, что я делаю это из злобы к нему, быть может, это даже и так… но клянусь тогда, что это невольно; я твердо уверен, что мной руководит чувство справедливости, отвращение ко всякой лжи и почтение к нашей святой религии. В конце концов поживем, увидим. Надеюсь, что Бог меня простит, если я ошибся… Во всяком случае, суд решит, прав ли я, а если они не виноваты, то через месяц-другой их выпустят.
– Вот почему я не буду колебаться… просто мера предосторожности, не умрут же они от этого. А чем больше я думаю, тем более мне это представляется вероятным. Да, несомненно, это французский шпион или подстрекатель, и если еще вспомнить про выступления студентов во Франкфурте[48], то…
– Да, для того чтобы подстрекать молодежь, нельзя придумать лучшей приманки… – и быстрым взглядом Морок указал на девушек, а затем, после многозначительного молчания, со вздохом прибавил: – Для дьявола все средства хороши…
– Конечно! Это отвратительно, но неплохо придумано!
– Да, кроме того, господин бургомистр, взгляните-ка вы повнимательней: у этого человека очень опасная физиономия, посмотрите… – продолжал потихоньку Морок, указывая на Дагобера.
Несмотря на всю свою сдержанность, все то, что пришлось ему вытерпеть с приезда в эту проклятую гостиницу, а особенно с тех пор, как началась беседа Морока с бургомистром, становилось солдату уже не под силу. Кроме того, он видел ясно, что его усилия завоевать сочувствие судьи были окончательно разрушены роковым вмешательством укротителя; потеряв терпение, он подошел к Мороку, скрестив на груди руки, и сказал ему, стараясь сдерживаться:
– Это вы обо мне говорили с господином бургомистром?
– Да! – отвечал Морок, глядя пристально на него.
– Почему вы не говорили вслух?
По судорожному подергиванию густых усов Дагобера, пристально в свою очередь уставившегося на Морока, можно было видеть, какая страшная борьба происходила в его душе. Видя, что противник хранит насмешливое молчание, Дагобер повторил громче:
– Я вас спрашиваю, почему вы говорили обо мне господину бургомистру потихоньку, на ухо?
– Потому что есть вещи настолько постыдные,
Франкфурт. – Имеется в виду Франкфурт-на-Майне, город в западной части Германии на реке Майн. Известен с конца VIII в. н. э. С 1815 г. по 1866 г. был вольным городом. Среди архитектурных памятников отмечаются ратуша XV–XVIII вв. и готический собор XII–XVI вв.