Мерзость. Дэн Симмонс
дело.
Я уже в 20 метрах ниже поверхности своего траверса, а скорость все увеличивается – веревка еще не натянулась, и остатки ее слетают с моего плеча к Жан-Клоду, и когда дело дойдет до 40 футов в моем рюкзаке, я уже перелечу через край, всего в нескольких метрах от меня, и буду падать вниз.
Внезапно носок моей правой туфли находит среди неровностей скалы глубокую выемку прямо над обрывом, и я резко останавливаюсь.
Уф!
Рюкзак пытается перелететь через мою голову, но не сбрасывает меня вниз.
Долгие несколько секунд – а может, часов – я вишу головой вниз, по-прежнему распластавшись на скале; кровь из ладоней и расцарапанной щеки стекает на скалу подо мной. Затем я начинаю медленный процесс принятия решения – как перевернуться головой вверх, держась только на одном носке теннисной туфли, и что делать дальше.
Первая часть задачи имеет одно реальное решение, и оно мне не нравится. Удерживаясь на месте носком одной ноги, я должен изогнуться в виде буквы «U», насколько это возможно, вытянув вверх руки и окровавленные пальцы, и ухватиться за этот выступ, прежде чем неудобная поза вырвет носок моей туфли из углубления, и мы с Же-Ка полетим вниз. Движение должно быть точным, поскольку когда моя нога освободится, я снова начну соскальзывать.
Не очень изящный кульбит, по любым меркам. Меня охватывает странное чувство – я радуюсь, что Дикон, сидящий в 200 футах подо мной, не видит меня в эти мгновения, которые могут стать для меня последними.
Я вишу вниз головой, и это отнимает силы и мешает ясно мыслить – из-за прилива крови к голове, – и чем больше я об этом думаю, тем больше слабею. Носок правой туфли может сорваться в любую секунду.
Используя шероховатости скалы как опору для пальцев, я изо всех сил выгибаюсь вправо и поднимаю туловище, складываясь пополам. Носок теннисной туфли срывается раньше, чем я рассчитывал, и мои ноги начинают скользить вниз, к обрыву, но инерция поворота помогает мне вытянуться и достать до углубления, где раньше была моя нога.
Слава богу, это не просто узкая складка, а настоящая трещина, достаточно глубокая, чтобы просунуть обе ладони, и теперь я вишу головой вверх, и даже мои ноги нащупали опору на неровной скале в том месте, где несколько секунд назад была моя голова. Я вижу, что эта трещина – примерно шесть дюймов шириной и не меньше восемнадцати дюймов глубиной – тянется влево до участка скалы под карнизом, футах в 25 ниже. В самом конце горизонтальная трещина даже загибается вверх, приближаясь к карнизу с трубкой Дикона.
До меня доносится крик Жан-Клода, скрытого изгибом скалы:
– Джейк! Джейк?
– Я в порядке! – кричу я в ответ как можно громче. Мой голос эхом отражается от соседних скал.
В порядке? Я могу ползти влево, переставляя руки в трещине, но для скалолаза это не лучший выход.
Я внимательно изучаю скалу и нахожу над трещиной выступы, за которые можно ухватиться пальцами. Оставив левую руку в трещине, чтобы в случае неудачи остановить