Сто шагов, чтобы простить. Vladi N
поворачиваюсь, скользя взглядом по раскрытым дверям. Осторожно прохожу к выходу, а дальше сам не понимаю, каким образом оказываюсь в своей старой приемной. Глаза на автомате тянутся к закрытому ото всех помещению. Ото всех, но не от меня. Набираю полную грудь воздуха и толкаю темное полотно.
Все осталось так же, как и в тот злополучный день. Ворох бумаг разложен на столе перед компьютером, большая кружка отставлена в сторону, будто в попытке придать этому хаосу хоть какой-то порядок. Непроизвольно улыбаюсь и прохожу вперёд. Впитываю каждую деталь такого одновременно родного и чужого рабочего места, наполняюсь, словно губка, пока не цепляю фотографию в рамке.
Дыхание сбивается, а сердце срывается на бег, стоит только вспомнить. Раскалывает пополам от ощущений, будто все реально. Словно только вчера было. Словно в любой момент можно повторить. Словно вот она, нужно всего лишь протянуть руку, и счастье получится ухватить, как и эту рамку.
Сажусь в кресло и смотрю. Смотрю и не верю, что это когда-то было. Причем совсем недавно. Совсем недавно я был неимоверно, безоговорочно и безрассудно счастлив.
На фото я и Диана. В тот самый день, когда приехали в загородный дом. Каждым атомом чувствую все то, что тогда испытывал.
– Джеймс! Джеймс!
– Что, маленькая? – обнимаю свою женщину со спины, вдыхая потрясающий аромат густых волос, припорошенных свежим снегом, и башню рвет.
– Потрясающее место! Посмотри на эти краски! – Диана с озорным смехом пытается вырваться из моих объятий, но получается с трудом. – А воздух, Господи… Я влюбилась!
– Эй, я начну ревновать, – улыбаюсь, всеми фибрами души счастье качая. Чмокаю свою женщину в сладкие губы и снова притягиваю к себе.
– Тебе никто и ничто не сможет составить конкуренцию, – отвечает на ласку. Всегда отвечает. Всегда чувствует. – Люблю тебя.
– А я тебя, маленькая моя.
– Вот именно поэтому сейчас мы пойдем фотографироваться! Хочу вон там, на фоне этих безумных сосен!
Энергии в ней через край. Плещется так, что задевает все в округе в радиусе нескольких километров. Скачет в своих узких джинсах под расстегнутым пальто, заставляя меня думать явно не о позировании. Сука, какие же у нее ноги…
– Эй! – сурово смотрит на меня из-под густых ресниц, опущенных под тяжестью снежинок. Прошибает каждый раз от ее красоты. От простоты, доброты и отзывчивости. От умения быть настойчивой, но никогда не навязываться. Просто от нее всей кайфую. Сам себе завидую, что моя.
Медленно шагаю к Уильямс. Слушаю все указания по поводу желаемой фотокарточки. Наслаждаюсь, когда радуется. Упиваюсь ее восторгом. Тащусь от собственных неподдельных и таких невероятных эмоций.
Таймер на телефоне. Миллион попыток сделать что-то годное. Десятки прыжков, объятий и поцелуев. Шикарный звонкий смех. Счастье во всем, в исключительных мелочах и в моменте.
Я живой.
Я, сука, живой.
Не могу насмотреться. Будто пожираю