Миля дьявола. Дмитрий Безуглый
здание, в котором располагались различные правительственные и муниципальные организации. В Северном крыле резиденции находился офис Генерального регистратора Джорджа Грэма и часть архива. Здесь происходила регистрация актов гражданского состояния – рождений, браков и усыновлений, смертей, а также мертворождений. Велся статистический учет и формировался архив таких записей и актов. Главу офиса Аттвуд знал лично. Его старший сын был студентом Лондонского университета и учеником Валентайна, поэтому им изредка приходилось общаться друг с другом, в том числе и на некоторых официальных приемах при дворе Королевы Виктории. Джордж Грэм был рад встрече, и не скрывал своего удивления неожиданным визитом знаменитого ученого. Однако его удивление многократно усилилось, когда он услышал необычную просьбу доктора Аттвуда.
– Право, я в неловком положении, – растерянно произнес Грэм, разводя руки в стороны.
– Отчего же? – Валентайн понимал всю щепетильность положения, однако предпочел делать вид, что не замечает этого.
– Мне одинаково сложно исполнить вашу просьбу и отказать вам. Я попросту не знаю, что и сказать.
– Я буду у вас в огромном долгу, мой друг, – Аттвуд искренне улыбнулся и крепко пожал руку Генеральному регистратору.
Джордж Грэм молча проводил профессора взглядом, пока за ним не закрылась дверь кабинета.
Валентайн, вопреки опасениям маркиза Рэймонда Куинси, направлялся в психиатрическую лечебницу «Олдхэм», которая находилась первая в его списке посещений. Он хотел управиться за день и навестить все приюты для душевнобольных, о чем говорил с Гилмором. Инспектор как и обещал оперативно добыл необходимое для таких случаев разрешение от главного комиссара Столичной полиции подполковника сэра Эдмунда Уолкотта. По пути Аттвуд заехал в гостиницу «Кларидж» за Рихардом фон Крафт-Эбингом, который уже поджидал его в холле на первом этаже.
– У меня дурная весть, мой друг, – с ходу произнес он, следуя за Валентайном к экипажу.
– Полагаю, трудились ночь напролет, – заметил доктор Аттвуд, – и имеете кое-какие соображения относительно нашего дела.
– Так и есть.
– Я вас внимательно слушаю.
Они сели в кэб, который тут же тронулся с места, выезжая на пока еще малолюдную улицу просыпающегося Лондона.
– Наш неизвестный осквернитель на пути к более серьезным преступлениям.
– Думаете, может начать убивать? – поинтересовался Валентайн.
– Именно! Вижу, вы считаете так же.
– Почему вы решили, что он способен на это?
– Потому что он болен, и его болезнь, как любая иная без своевременного вмешательства, прогрессирует. Я довольно долго изучаю такие отклонения как некрофилия и некросадизм. Кропотливо собираю всю возможную информацию и при возможности принимаю самоличное участие в исследовании таких пациентов. Вы знакомы с делом Франсуа Бертрана, сержанта французской армии, насиловавшего трупы?
– Ммм… нет, не припомню.
– Его