Свет. Майкл Джон Гаррисон
ответила она.
– Они же люди.
Возблагодарив молчание, заслуженно принесенное этим доводом, она спросила спустя миг:
– Деньги где?
– А, деньги! Где обычно.
– Местная валюта меня не устраивает.
– Мы почти не используем местных валют, – сказал призрак, – хотя иногда участвуем в сделках, где они применяются. – Казалось, что из самых крупных сочленений его фигуры пошел газ. – Ты готова к новому бою? За сорок световых отсюда по Пляжу для тебя есть несколько заданий. Тебе будут противостоять боевые корабли. Настоящая война, а не засада на гражданских, как тут.
– Ох уж эта ваша война! – протянула она с пренебрежением. На видном ей отсюда участке Тракта Кефаучи велось одновременно пятьдесят войн, больших и малых, но все это была одна битва – сражение за добычу. Она не спрашивала, кто им враги. Она не хотела этого знать. Ужасники сами по себе странные существа. В общем-то, мотивы чужаков понять невозможно. «Мотивы, – подумала она, глядя на пучок глаз и конечностей перед собой, – порождены сенсорным восприятием. Umwelt.[4] Коту трудно понять мотивы комнатной мухи, которую он поймал».[5] Она еще немного поразмыслила. «Но мухе и того тяжелее», – решила она наконец.
– С меня пока достаточно, – сообщила она двойнику. – Я больше не стану сражаться за вас.
– Мы можем увеличить ставку.
– Без толку.
– Мы можем тебя принудить.
Серия Мау рассмеялась:
– Я удеру быстрее, чем у твоего рыдвана мыслишка провернется. Ну и как вы станете меня искать? Это же K-рабль.
Двойник выдержал рассчитанную паузу.
– Мы знаем, куда ты направишься, – сказало существо.
Серию Мау пробил холодок, но лишь на долю секунды. Она получила от ужасников что хотела. Ну что ж, поиграем. Она разорвала связь и открыла математическое пространство корабля.
– Ты только посмотри! – обрадовалась ей математичка. – Можем перейти сюда. Или сюда. Или, ты глянь, сюда. Куда угодно. Давай куда-нибудь отправимся!
Все получилось в точности по ее слову. Прежде чем корабль ужасников раскочегарился, Серия Мау уже пришпорила математичку, математичка пришпорила то, что у нее сходило за реальность, и «Белой кошки» в этом секторе пространства след простыл, не считая опадающей волны заряженных частиц.
– Вот видишь? – сказала Серия Мау. В конечном счете получилась обычная тягомотная поездочка. Сенсорные массивы «Белой кошки» – размахом в астрономическую единицу, но скатанные до полуторной фрактальной размерности, чтобы уместиться на двадцатиметровом клочке корпуса, – фиксировали только фотинный шепот. Несколько теневых операторов, мельтеша и суетясь, выбрались к иллюминаторам и уставились в динамический поток, будто потеряли там что-то. Вероятно, так оно и было.
– В настоящий момент, – возвестила математичка, – я занимаюсь решением уравнения Шрёдингера в каждой точке сетки десяти пространственных и четырех временных измерений. На
Окружение
Отсылка к более раннему роману Гаррисона «Буря крыльев» (1980) из цикла «Вирикониум», где в монологе Бенедикта Посеманли встречается фраза: «Если кот попытается создать картину мира, она не будет иметь ничего общего с картиной мира мухи, которую он только что поймал».