В стремлении – жить!. Анатолий Полишко
Ивана.
– Нет, ранен, когда я уходил от него, он был без сознания, – выпалил Полуэктив, – надо идти за ним, скоро начнёт темнеть, дайте мне кого-нибудь в подмогу.
13
Когда Иван с санитаром и ещё одним бойцом подошли к тому месту, где он оставил Кривошеина, того на этом самом месте не оказалось. Изуродованное ПТР валялось на неглубоком дне балки, в сумерках едва заметные пятна крови уходили в сторону хода сообщения, по которому днем пробирались бронебойщики, выбирая подходящую позицию.
– Тихон Матвеевич! Тихон Матвеевич! Матвеич! – громко прокричал Иван в надежде в ответ услышать голос Кривошеина, ответа не было. Дойдя до начала хода сообщения и сверху заглянув в него, он увидел на дне окопа лежащего без сознания младшего сержанта. Кривошеин, видимо, немножко оклемавшись от болевого шока, решил самостоятельно добраться до своих, но когда спускался, то, скорее всего, зацепился раненой раздробленной рукой за стенку окопа и от этого опять отключился.
Втроём мужики вытащили наверх застонавшего в этот момент, а значит, живого бронебойщика. Санитар и боец положили Кривошеина на носилки, а Иван побежал за ПТРом.
– Тю, дурень, на хрена тебе эта разбитая бандура, – крикнул ему вслед боец.
Он уже давно испытывал сильный голод и желание где-нибудь расслабить сильно уставшие ноги, да и всё тело, и с завистью думал, что его товарищи уже, наверно, уплетают наваристую горячую кашу.
Отмахнувшись от этого возгласа, как от надоедливой мухи, Иван скрылся в едва различимой из-за темноты балке.
В это время санитар ослабил ремень-жгут, потом немного помассировал плечо Кривошеина, насколько это было возможно через ватную фуфайку, и, подвинув ремень, всё же застегнул его чуть выше, сомневаясь в правильности этого последнего действия. Всё это время Кривошеин скрипел зубами и отрывисто стонал, но в сознание не приходил.
Появился запыхавшийся Ванька с ружьём на плече, который предполагал, что за ружьё-то всё равно с него спросят, поэтому лучше уж сейчас, сразу, несмотря на едва переносимую усталость, отчитаться перед начальством и закрыть все возможные вопросы и расспросы.
Санитар и боец подняли носилки и пошли в сторону деревни, всё ещё светившейся пожарами и обволакиваемой дымом. Иван, прогибаясь под тяжестью ружья, собирая в кулак остатки сил, поплёлся вслед за ними. Тут очнулся Кривошеин и даже попытался встать, на что санитар резко отреагировал:
– Лежи и не рыпайся, нам так удобнее и быстрее тебя дотащить!
Услышав родную речь, сержант понял, что у своих, опустил голову на носилки, облегчённо вздохнул и… то ли заснул, то ли опять потерял сознание…
14
Наступательная операция наших войск на этом участке фронта длилась ещё четыре дня. За это время войскам в направлении главного удара удалось продвинуться вперёд на фронте длиною в 120 км на 90 километров, слева и справа от этого направления – на 25–30 км. На правом берегу реки Северский Донец,