Красный блокчейн. Андрей Валерьевич Васютин
а тот отважно вступил с ней в драку.
Нос корабля разлетелся, переломленный надвое бушприт рухнул в море, в сторону упал штурвал, люди с криками сыпались за борт.
Что было дальше, Хунбиш не помнил. Но, конечно, герой должен был победить эту женщину.
Вот именно то же самое, из детства, одновременное смешение ужаса и восторга сковало сейчас Хунбиша. Он молчал. Каким-то образом было понятно, что вопросы здесь задаёт не он. Не на том он уровне, чтобы спрашивать этого человека. Он будет слушать и соглашаться. «Или не соглашаться», – отчаянно подумал Хунбиш.
– Я Владимир, – сверху упали, наконец, понятные слова от металлической женщины. – Когда дед моего отца пришёл сюда, он принёс знание и силу. Он приплыл на сотне больших кораблей с двумя своими братьями. И показал, как защищать себя. Показал, как вам жить в мире между собой. Укрепляться внутри. Чтобы становиться сильнее снаружи. Когда сюда придут твои предки… Когда вы придёте сюда. Через двести пятьдесят лет. Вы принесёте знание и боль. Вы научите терпеть. Научите долго думать перед тем, как что-то сделать. Покажете, что такое простор. Дадите умение любить простор. Передадите знание о том, как разные народы могут жить под одним правлением. Наш народ умеет учиться. И понимает, как тяжело достаётся знание. Понимает, сколько веры нужно для того, чтобы впустить в себя знание. Впустить и дать ему прорасти.
Мужчина замолчал. Он не ждал ответной реплики. Просто остановился в том месте, где счёл необходимым. Было непохоже, что он любит произносить длинные речи. Он смотрел сквозь Хунбиша – куда-то через него, вдаль.
Наверное, можно было задать вопрос. Разобраться, что же вообще происходит. Что от него ждут.
Хунбиш обратил внимание, что Владимир держит в правой руке богато украшенный камнями бокал. В это же самое мгновение и сам Владимир посмотрел на кубок – удивлённо и с досадой. Повертел его. Поставил вниз, в серую мглу.
Раздалось жужжание. Владимир поморщился. Отодвинул в сторону топор и взял со стола телефон. Приложил к уху. Он не сделал никаких жестов для Хунбиша. Было понятно, что следует просто ждать, пока он освободится. Владимир слушал. Потом начал говорить. Нужно было потерпеть – секунд двадцать, чтобы услышать перевод.
Пауза. Лицо Владимира оживилось, он стал говорить с явным удовольствием. Потом засмеялся.
– Нет, – бесстрастно произнёс женский голос, накладываясь на смех Владимира. – Это мы обсудим на следующей встрече. Тут тоньше нужно. И одновременно – смелее. А вообще, тебе бы этих холопов сечь нужно. Им же синие шепчут в ухо. И они делают так, как этим нужно. Не бережёшь ты казну.
Пауза. Дальше снова железные слова. Женщина не умела верно интонировать окончания предложений, и заканчивала их на подъёме. Хунбиш каждый раз ошибался, ожидая продолжения.
– Да. Они дураки. Не поверили, что мы будем стоять столько, сколько нужно. А как не верить. Ты же должен помнить. Наши восемьдесят лет назад Стамбул брали. Прикрутили к кораблям колёса и подъехали прямо к ним под стены. Дураки. А под Севастополем. Да. Пришлось