Всего лишь мишени. Давид Павельев
они ввалятся в туалет – пиши пропало. Придётся тащиться на другие этажи, где все кабинки уже наверняка заняты.
В этот раз мне повезло – я успел защёлкнуть шпингалет как раз под рёв Стаса, будто бы бравшего туалет штурмом. Но они всё-таки догадались, где я. И тогда началось.
– Эй, Сева! – забарабанил он в перегородку. – Ты там надолго? Мне тоже нужно опорожниться! Щас не вытерплю! А-а-а!
Ага, это при том, что в остальных кабинках никого нет.
– Сева, открывай! – вторил Юрец. – Пусти нас к себе в гости.
Они повторяют это в сто пятидесятый раз. Иногда к ним присоединяются парни из других классов:
– Он там что, в толчок провалился?
– Да ну! За этой дверцей просто портал в параллельный мир.
– Ага, машина времени.
Но я делаю вид, что всего этого не слышу. Мало ли – вдруг там всё-таки не я? Стенки всё-таки не прозрачные. К тому же большинство их острот я действительно не слышу. Я затыкаю уши наушниками и врубаю на всю громкость какую-нибудь любимую песню. Например, сегодня хотелось переслушать этот момент:
Number me with rage —
Such a shame!
This eagerness to change —
It’s a shame!1
Одно плохо, что при этом можно не услышать звонок – пару раз так уже было. Хоть с опытом я уже знал, сколько песен можно прослушать за ту или иную перемену, потому успевал выйти вовремя даже и без звонка.
Но в этот раз я спохватился поздновато, а всё из-за того, что задумался о Богдане. Неужели с его приходом что-то изменится? Конечно, он явно себе на уме. Этот его ответ про «Апокалипсис» всех вогнал в ступор, и не только одного учителя. Но это лишь ещё раз доказывает – Богдан не такой, как все пацаны в нашем классе. Нет, с ними он тусоваться не будет. Они принимают только тех, кто любит шутки «за триста», матерится и считает всех девчонок шлюхами. Те, кто читает книжки, как учит новый учитель, или хотя бы не рыгает – те сразу же становятся в их глазах лузерами. Они к таким даже как к парням не относятся – так, типа, средний род, потому что парней именно это как бы и делает парнями. Так что Богдану в их компашке места нет – это как пить дать.
А главное, Богдан и сам не захочет в их кодлу, и даже к Лёве с Сеней. Он слишком какой-то самодостаточный. Не перед кем пресмыкаться не будет – это уж точно. Он сам себе лидер, даже если в его компании он один только и есть, и никто ему не подчиняется. И пусть никто не даст списывать, не поможет в какой-нибудь запаре или даже ручку не одолжит, когда у него вдруг чернила закончатся. Его это всё вообще не пугает. Ему с самим собой кайфово. Гораздо лучше, чем с кем-либо. И угарать над ним никто не будет, потому что в одиночестве он не такой жалкий, как я, а наоборот – какой-то величественный, как король, который никого к себе не подпускает.
Да, у него всё не как у меня, это точно. Потому, наверно, он и на меня не обратит никакого внимания. Я-то так всё-таки не могу. Я бы хотел, чтобы всё было иначе, чтобы меня приняли всерьёз. Ну, конечно, ничего
Отплатить мне злобой – Какой позор! Эта готовность изменять – Это позор! (