Страшная граница 2000. Часть 3. Петр Илюшкин
из этих запасов? Правильно, каптерщику!
И вот однажды вечером заходят в каптерку курсанты нашего 4 взвода Гена Руденко и Зиновий Волошин.
Гена – мой земляк из райцентра Даниловка. Он мал ростом, сухощав, спереди несет длинный нос и бульдожьи челюсти. Зиновий – высокий наивный умный интеллигент, никогда не ругающийся матом.
Зиновий открыл свой чемодан и достал страшный для страны дефицит – три большие коробки шоколадных конфет.
Эти дефициты приберегались для всего нашего взвода, чтоб отпраздновать день рождения наивного курсанта.
Тыча пальцем в пузо маленького Гены, Зиновий удивленно молвил:
– Он спорит, что съест все три коробки! Вот врет! Сейчас делаем эксперимент. Сказал, что если проспорит, купит пять коробок!
– Зиновий! Остановись! – вскричал я громко. – Этот бегемот сожрет не только три, а тридцать три коробки! Ты его не знаешь!
Но курсант был очень наивным! Меня он не слышал.
Гена, снисходительно глядя на меня, открыл коробку и раскрыв ворота своей огромной пасти, высыпал туда полкило драгоценных фигурных конфет.
И молча распечатал вторую коробку.
Понимая, что промедление смерти подобно, и через минуту от дефицита останется один лишь запах, я сграбастал четыре конфетины.
Гена сожрал все, предложенное наивным курсантом, и гордо заявил:
– Зина! Ты проиграл! Гони деньги!
Зиновий, ошарашенный мгновенным проигрышем, молчал.
Гена повернулся ко мне:
– Что-то я не насытился! Давай мой чемодан! Зину угостим, а то загрустил он!
Из недр широкофюзеляжного чемодана Гена достал большой сверток и понюхал его. Торжественно развернув бумагу, протянул мне котлеты.
– Ты отравить нас вздумал?! – настороженно спросил я, принюхиваясь. – Ведь котлеты твои лежат здесь трое суток! А мясо положено хранить только в холодильнике!
Гена презрительно хмыкнул:
– Интеллигенты! Как хотите! Мне больше достанется!
Открыв свою широкую зубастую пасть, Гена метнул туда пять большущих, с лапоть величиной, котлет.
глава 14
Раздолбай всея прокуратуры
Новогоднюю праздничную ночь 1984 года мне предстояло уныло-мерзко провести в стенах городской прокуратуры.
Новый год был не совсем новым. А был он старым Новым годом, выпадающим, как водится, на 14 января.
Наш «замок», то бишь замкомвзвода сержант Крымов, специально упёк меня на новогодний праздник в застенки прокуратуры. И упёк, твою мать, без малейшего повода.
Просто точил на меня свой гнилой зуб. И всё время делал попытки упрятать меня, мятежного курсанта, в наряды вне очереди да всякие подобные богопротивные мерзопакостные дела.
Очень уж сильно подозревал наш «замок», что я есть истинный раздолбай и нарушитель воинской дисциплины.
В принципе, сержант не шибко ошибался.
Однако ж выловить меня не удавалось.
Да ловить-то было нечего! Прегрешения мои имели, в общем-то, миролюбивый характер и никого не ущемляли.
А вот