Один день Ивана Денисова. Антон Рай
настроение кому угодно, и оно же способно сделать общительным даже самого законченного мизантропа, коим Иван всё же не был.
– Я, главное, вот что хотел сказать… – вдруг выпалил Алексей. – Я очень давно мечтал об этой встрече, уже больше года. Я даже ушам своим не поверил, когда узнал, что ivan_denisovich живет в Сосновом Бору. То есть, что ты живешь. «Вот так подарок судьбы!» – возликовал я. Но я, конечно, не мог так сразу напрашиваться на знакомство. Кто ты, а кто я? Сначала мне следовало должным образом подготовиться. Ну, я зарегистрировался на сайте, попал в число претендентов в сообщники ГКП, стал комментировать твои рецензии, а потом уже решился попросить и о личной встрече, не очень-то надеясь на благоприятный ответ. Но ты согласился – это был один из счастливейших дней в моей жизни. А сегодня – счастливейший день – ведь мы, наконец, встретились.
Нет, никакое пиво в мире неспособно было помочь Ивану спокойно отнестись к такого рода тираде. Счастливейший день в жизни – ну надо же! Больше всего на свете ему захотелось просто встать и уйти, но остатки вежливости всё еще осложняли его жизнь. Вместе с тем Алексей явно ждал ответа. Пришлось выдавить из себя:
– Ну уж, счастливейший день…
– Именно счастливейший. Знаешь, у нас очень красивый город, но все-таки… но все-таки все норовят уехать отсюда в Питер. Вся молодежь, как минимум. Оно и понятно: там – всё, там – все. Ну а если все-таки я хочу жить здесь, ну или просто так получилось, что я живу здесь, что же мне… А то прочитаешь книгу и родятся в голове всякие мысли, но поделиться ими решительно не с кем. Другое дело, если бы найти человека, с которым можно было бы следить за литературным, кинематографическим и вообще культурным процессом…14 И вот, я нашел такого человека… Разве это не счастье?
И Алексей в очередной раз выжидательно и чуть не просительно посмотрел на Ивана. Ивану становилось всё больше не по себе. Он почувствовал себя… Кем же? Прагматичным дядей восторженного Саши Адуева, Петром Иванычем, всё время пытающимся уклониться от неуместных Сашиных объятий?15 Пожалуй, да, Петром Иванычем, но и еще кем-то; пока он еще не мог точно сформулировать – кем… Да и как тут сформулируешь, надо ведь думать о том, что отвечать на все эти излияния – думать о том, как поддержать разговор. Иван не смог найти лучшего вопроса, чем:
– А почему svidrigailoff?
Алексей немного как бы смутился.
– Не подходит, да? А мне показалось, что неплохой ник…
– Да почему сразу «не подходит». Я просто спросил.
– Да нет, я понимаю, что на Свидригайлова нисколько не похож. Просто Достоевский – мой любимый писатель, вот я и захотел назваться по имени какого-нибудь персонажа Достоевского. Сначала я хотел взять имя stavrogin, но оно оказалось занято – в ГКП уже есть один Ставрогин. Ну а раз Ставрогин оказался занят, то…
– То, значит, Свидригайлов, – невольно рассмеялся Иван.
– В общем, да, – с улыбкой
« – Вы всегда в деревне проводите время? – сделал наконец, в свою очередь, вопрос Чичиков. – Больше в деревне, – отвечал Манилов. – впрочем, приезжаем в город для того только, чтобы увидеться с образованными людьми. Одичаешь, знаете, будешь все время жить взаперти. – Правда, правда, – сказал Чичиков. – Конечно, – продолжал Манилов, – другое дело, если бы соседство было хорошее, если бы, например, такой человек, с которым бы в некотором роде можно было поговорить о любезности, о хорошем обращении, следить какую-нибудь этакую науку, чтобы этак расшевелило душу, дало бы, так сказать, паренье этакое… – Здесь он еще что-то хотел выразить, но, заметивши, что несколько зарапортовался, ковырнул только рукою в воздухе и продолжал: – Тогда, конечно, деревня и уединение имели бы очень много приятностей. Но решительно нет никого…». (Н. В. Гоголь. «Мертвые души»)
«Александр вбежал утром к дяде как сумасшедший. В его походке и движениях видна была радостная суетливость. – Здравствуйте, дядюшка; ах, как я рад, что вас вижу! – сказал он и хотел обнять его, но тот успел уйти за стол». (Иван Гончаров. «Обыкновенная история»)