Преданный. Печать одиночества. Анна Т. Ф.
этаже или плафоном, украшенным рисунками животных. Но не всё же сразу!
Стражи поднялись на второй этаж. Тальрех шёл через анфиладу с нескрываемым удивлением. В каждом зале стояли золочёные подсвечники в рост человека, стены были отделаны красным деревом с алым янтарём, пол застилали аккуратные, выложенные фигурным узором небольшие дощечки.
Тронный зал был немного скромнее, хотя и тут без излишества не обошлось. У дальнего окна находился стол из цельного искусно выделанного куска белого мрамора с тонкими завитками листьев по периметру. Царь стоял возле него, опершись рукой на столешницу и внимательно рассматривал что-то на улице. Рядом, спиной к стене стоял высокий поджарый мужчина с короткими светлыми волосами. Он частично закрывал собой Борьереха.
Мужчина повернулся, когда Ганьирех вошла в зал. Под его цепким взглядом было неуютно. Тальрех неосознанно подобрался, как если бы готовился отражать атаку. Но светловолосый мужчина быстро отвёл взгляд, потеряв всякий интерес к вошедшим. Он снова смотрел перед собой, словно считая янтаринки на противоположной стене.
– Мой Царь, прибыл новый Страж, – Ганьирех присела в лёгком реверансе.
– Доброго дня, мой Царь, – кивнул Тальрех.
Царь отступил от окна, на мгновение взглянул на вошедших и вернулся к своему занятию.
– Альмерех, Ганьирех, можете идти, – голос Борьереха был тихим, высоким.
Тальрех с удивлением посмотрел на светловолосого мужчину. Первый Страж! Альмерех был первым Стражем Рехамании, ему сейчас почти пятьсот лет, но на вид нельзя было дать больше сорока. Тальрех с почтением кивнул, когда Альмерех проходил мимо, но тот будто и не заметил.
– Стало быть, это ты мог заменить меня? – всё также тихо спросил Царь, так и не повернувшись.
– Да, мой Царь.
– Что случилось в Башне двадцать пять лет назад?
– Простите, мой Царь, я не знаю, что вы…
– Глаза, – перебил Борьерех. – У тебя не те глаза… Глядя на тебя, кажется, будто твоими предками были ланигайцы. Но этого быть не могло. Твоих родителей забирали из деревень центральной части. Так что случилось двадцать пять лет назад?
– Я не знаю… – Тальрех отвечал растерянно, смущённо.
– Там явно должно было что-то произойти, – слишком тихо произнёс Царь.
Он отошел от окна, сел на трон, обитый алым бархатом. Закинув ногу на ногу, Борьерех нарочито тщательно расправил складки мантии. Он, поставив левую руку на золочёный подлокотник и, коснувшись пальцами щеки, наконец посмотрел на замершего в недоумении Стража:
– Ладно, будем считать, что это случайность, которую просмотрели Мудрецы, оставляя тебя в Башне.
Он задумчиво поджал тонкие губы. Глаза ледяного синего цвета внимательно изучали Стража.
– Я знаю, что это место, – Царь пальцем указал на свой трон. – Могло достаться тебе. Почему ты отказался?
– Я… – Тальрех всё ещё не пришёл в себя от предыдущего вопроса, но, к счастью, вовремя сообразил, что над ответом стоит подумать. – Я