Долгая прогулка. Стивен Кинг
бензонасос. Гараж этот показался Идущим не более чем зловещей бесформенной тенью, выступившей из тумана. Единственным источником света в этом месте была флюоресцентная лампа в телефонной будке. Главный не появился. И никто не появился.
Они прошли поворот и увидели впереди желтый дорожный знак. По группе прошелестел слух, и прежде чем Гаррати смог прочитать надпись, он уже знал ее содержание: КРУТОЙ ПОДЪЕМ. АВТОМОБИЛЯМ ДВИГАТЬСЯ НА МАЛЫХ ПЕРЕДАЧАХ.
Вздохи, стоны. Где-то впереди раздался веселый голос Барковича:
– Вперед, братцы! Кто наперегонки со мной?
– Ты, маленькое недоразумение, захлопни свою вонючую пасть, – тихо ответил кто-то.
– Обгони-ка меня, дурила! – взвизгнул Баркович. – Три-четыре! Ну, обгони меня!
– У него ломается голос, – сказал Бейкер.
– Нет, – возразил Макврайс, – это он сам выламывается. Такие люди всегда очень много выламываются.
Очень тихий, мертвенный голос Олсона:
– Кажется, мне не одолеть этот холм. Четыре мили в час я не сделаю.
Они уже подошли к подножию холма. Вот-вот начнется подъем. Из-за тумана вершины не было видно. Вполне возможно, подумал Гаррати, этот подъем не кончится никогда.
Они шли вверх.
Гаррати обнаружил, что вверх идти легче, если смотреть под ноги и слегка наклонить корпус вперед. Надо смотреть вниз, на узенькую полоску земли между стопами, и тогда возникает впечатление, что идешь по горизонтальной поверхности. Конечно, не удастся убедить себя, что легкие работают в нормальном режиме и глотка не пересыхает, поскольку это не так.
Как ни странно, опять прошелестел слух – значит, у кого-то еще хватало дыхания. Говорили о том, что в гору предстоит идти четверть мили. Еще говорили, что в гору предстоит идти две мили. Еще говорили, что никогда ни один Идущий не получал билета на этом холме. Еще говорили, что в прошлом году здесь трое получили билеты. И наконец разговоры прекратились.
– Я не могу. Я больше не могу, – монотонно повторял Олсон. Он дышал коротко и часто, как измученная собака, но все же продолжал идти, и все они продолжали идти. Стали слышны негромкие хрипы в груди и неровное дыхание Идущих. Других звуков не было – только бормотание Олсона, шарканье множества подошв и треск двигателя автофургона, который двигался вдоль обочины рядом с группой.
Гаррати почувствовал, как внутри у него растет панический страх. Он вполне может здесь умереть. Ничего особенного. Он уже задремал на ходу и заработал два предупреждения. До последней черты осталось совсем немного. Стоит ему сбиться с шага, и он получит третье, последнее предупреждение. А затем…
– Предупреждение! Предупреждение семидесятому!
– По твою душу, Олсон, – сказал, тяжело дыша, Макврайс. – Соберись. Я хочу посмотреть, как на спуске ты спляшешь, как Фред Астор[6].
– Тебе-то какое дело? – огрызнулся Олсон.
Макврайс не ответил. Олсон же нашел в себе еще какие-то силы и зашагал с нужной скоростью. Гаррати
Фред Астор – популярный в предвоенные годы американский эстрадный артист. Ему и его партнерше Джинджер Роджерс посвящен фильм Ф. Феллини «Джинджер и Фред».