25 рассказов. Татьяна Чекасина
откосе – одинокое окно в кладке – фрагмент какого-то дома. Автомобиль, благодаря этому ограждению, не в овраге. Феденёв пытается вырулить. Но глина тащит обратно. Первая доска, вторая, третья… С хрустом.
…Однажды ночью в Кандагаре они выходят из вертолёта (Руслана выносят). И обед без него: первое, второе, компот. Он умирал и умер. Бредил мультфильмами, лепетал детскую песенку. Говорил, что играет в небе электронная музыка. К утру смолк.
Горевала его мама, – гроб-то не открыть.
Феденёв, вроде, не умер. Но «синдром войны». От гибели друга. В общем, и сам, вроде, погиб. Прав «папаша»: вредно ему «голову напрягать». Он у ворот в ожидании. Не рейса, заказа кого-нибудь пристрелить.
Когда бортовая на дорожном полотне, доски в глине острыми рёбрами. Шпунтовка – с укором: «Ну, Димка, даёшь…»
– Ни одной целенькой! – ноет Гремучкин.
Дождя нет, от земли – пар. И впервые после войны видит Феденёв, как цветёт и зреет этот мир. «Всё прошло, мой Августин…» Над молодой рощей чиркнула зарница. В окно кабины – ветерок, пахнущий мытой листвой.
2. Баллада с задержанием
«Не запирайте вашу дверь, пусть будет дверь открыта»
Дверь открыта.
На стук (звонок не работает) – из другой квартиры немолодая пара, он и она.
– Там никого, а дверь…
…никого? – глядят в отворённую квартиру: ковры, картины, хрусталь.
– Я к подруге, – громко объясняет девушка.
– Как её фамилия? – щурится пенсионер.
– Женя Горьковая.
– Такой нет! – пенсионерка напугано.
– Когда-то тут неплохие люди. Я как-то им помог, – неодобрительно оглядывает девицу, её заметную одежду.
– Буквально вчера! Нет, на той неделе. Женька! Горьковая! Моя однокурсница. Бывшая.
– Вы, наверное, перепутали квартиры? – он кривит лицо: «чудо в перьях», хотя перьев на ней нет.
– Не будем вникать, – пенсионерка глядит, будто говоря: она врёт!
Они уходят к себе в квартиру, а девица – в приоткрытую дверь.
Он и она в одинаковых креслах глядят в телевизор. Криминальная хроника. Участились квартирные кражи.
– Слышала?
– Да-да-да! Петровна с первого этажа говорит: в микрорайоне ходит миловидная дамочка. Вид такой, будто в гости. Ридикюль (в нём – фомка!) Коробка из-под торта набита пакетами, которые она набивает украденным в квартире добром. Когда эта воровка выбегает на улицу, вид у неё, будто на вокзал и просит кого-нибудь дотащить сумки до такси.
– Откуда у этой бабки такие детали, она что, в милиции работает?
– Не она, её племянник!
Оба глядят на телефон.
Милиция реагирует оперативно: отделение неподалёку. Он и она, отталкивая друг друга, у дверного глазка.
– Пройдёмте!
– …но Женя Горьковая! А квартира?
– Опечатаем.
Суета на площадке, кружевной рукав махнул прямо в глазок.
– Дай и мне, – умоляет пенсионерка.
Шаги,