25 рассказов. Татьяна Чекасина
буквы.
– Мои инициалы! – девица следит за его движениями одобрительно.
– Наверное, в той квартире нацарапала, – мимоходом замечает Клековкин.
– Ха-ха-ха! – смеётся задержанная.
И лейтенант глядит весело.
– Столик, – говорит, – грязный, – будто жалуется Клековкин, мол, гнёт из себя. Но все гнут до определённого момента.
– Такую посетительницу (лейтенант нарочно говорит так, будто она не задержанная) вы бы и за свой, Виктор Викторович.
Влас одолел в этом году юридический институт. Клековкин давно школу милиции. Но уже капитан. Специалист по квартирным ворам. У неё приметы той, шныряющей в этом микрорайоне.
Лейтенант уходит и уносит гитару.
Пока девица пишет, Виктор Викторович – к форточке, у которой в тайне (руководители не одобряет) покуривает. В тёмном стекле лицо мелкое, глаза жутковато уходят к переносью, и это, как правило, пугает допрашиваемых. Работнику милиции и ни чему обаяние. У Власа Потёмкина есть, но полные потёмки, – выйдет ли из него крепкий работник. Красавцы, это, как правило, сутенёры. С этой категорией знаком Клековкин, от них и бывают наводки для ограбления квартир. Например, один, кликуха Штырь.
Другое дело он, Виктор Викторович, он не красавец, а воровок ненавидит. Он не доверяет никому. В райотделе некоторые думают, – Клековкин излишне бдителен, но он уверен: «излишней» бдительности нет! Бывает: дело о краже, а там вскоре и труп…
– Вот, – подталкивает она бумагу к середине стола.
Клековкин любит моменты первых объяснений. Как фотографа радует превращение негатива в фотографию.
– Так-так-так, – Поднимает трубку телефона: – Сергеев, проверь-ка данные… – И «данные» диктуются. – Вы пишете: «Нигде не учусь, нигде не служу». На что существуете?
– Наследство.
– Укажите, от кого и сумму.
– Полякова Анна Васильевна. Моя бабушка. Умерла в мае. Девять тысяч долларов.
– И нигде не работаете?
– Я работаю.
– Где?
– Дома.
– Надомницей? Укажите ремесло: вяжете кофты, плетёте корзинки?
– …веники, – хохот. – Я – творческий человек, свободный художник.
– А-а!
А вот его мать моет полы в заводоуправлении «Электрокабеля»! И сестра там. А он, Витька вкалывал станочником на «ящике номер тридцать девять», потом армия: деревянная продуваемая ветрами вышка, автомат до онемения в пальцах, тундра, зэки…
В поведении этой девицы цепляющее. Вот когда шли они в райотдел, она приказала гитару перевернуть, в голосе громком выдрючивание, а ведь в плетёных, как сеть, колготках! Правда, нет информации: точно этот контингент (воровка и одновременно проститутка)? С ними он любит. Ишь, художница! Знаем мы эти художества! Наглая, будто барыня, он для неё прямо дворник!
– Кем была бабушка?
– Доктором наук.
– Вот видите! А вы… – Девка моложе его на пятнадцать лет, готов преподать урок.
– Не могу я быть инженером.
– Ах, да, творчество! И какое?
– Пишу стихи и музыку, декламирую под гитару.
Глаза