Над вечным покоем. Кирилл Вер
мы с тобой одной крови.
Покойная тварь напоминала Маркова не мордой и копытами, а тем, что некогда скрывалось под толстой шкурой, но сейчас неумолимо упорхнуло в неведомые дали. Олени – гордые, упрямые, свободолюбивые животные. Видимо, своенравие и сгубило молодого, раз он остался в лесу, хотя его сородичи в поисках лучшей жизни умотали на юг. Марков сам когда-то был таким. Молодость бурлила в нем, а гордость шипела пеной у рта. Он бился не ради целей, что озвучивали хриплые глашатаи. Слова «свобода», «правда», «счастье» были ему чужды – юноша тогда даже не думал об их смысле, пока не лишился всего. В лучшие годы Марков шел наперекор судьбе, выбивал зубы любому, кто был против его мнения. Танец на костях, засыпанных метровым слоем ружейного пороха, – вот как можно описать игру, в которой Марков ставил на кон абсолютно все. Опасность быть убитым подстерегала на каждом углу, но Марков смеялся смерти в лицо, не боясь мести или лихой пули. Сколько раз он был на волоске от гибели, но в баталиях с гневливой старухой, вооруженной косой, охотник всегда выходил победителем. Марков не обременял себя мыслями, как и олень. Оба были рабами собственной безрассудности. В итоге бывший офицер допустил оплошность и оказался в Речном, а олень, поддавшись искушению, лежал выпотрошенный на санях. Осознавал ли олень свою смерть? Вряд ли. Да и Марков особо не думал о забвении в бесконечной реке времени. Он следовал за рогатым – тоже умирал, но несколько иначе. Преисполнившись холодного безразличия, охотник медленно растворялся в глуши северного леса.
Марков прикусил губу и попытался набрать скорости, чтобы выветрить мысли, беспощадно атаковавшие пресный разум. Расстояние до Речного медленно, но верно сокращалось. Изредка охотник делал перерывы: разводил костер из щепочек, которые находил в округе, пил хвойный напиток из потертой бутылки, что хранила тепло, и блаженно покуривал. Сегодня он дымил больше обычного, будто позабыв, что папиросы были на исходе еще до леса. После каждого выпитого глотка приятное тепло разливалось по телу. Покончив с привалом и собравшись с духом, охотник вновь запрягал себя в сани и, надрываясь, шел вперед. Каждый шаг, пройденный с тяжелой ношей за спиной, давался с трудом, но Марков продолжал идти, считая, что заслужил подобные издевательства над собой. Пока он ковылял по чаще со скоростью умирающей лошади, тьма успела вступить в свои владения. Марков прекрасно ориентировался в лесу, мрак ему был нипочем, но бесовской холод, больно кусающий через плотную одежду, трудно игнорировать. Да и шелестевшие деревья напрягали. Ветер крепчал – жди вьюги.
Нужно спешить. Больше не буду отдыхать, иначе заметет, и конец. Хм… Может, нарочно притормозить?
Внезапно на юго-западе охотник увидел густой столб дыма, устремившийся вверх и растекающийся по серому небосводу. Марков знал, что в той стороне, на левом берегу Реки, расположилось поселение Ленинское.
Видать, сильно там полыхнуло. Если не потушат, пиши пропало. Идти останется