Англичанин из Лебедяни. Жизнь Евгения Замятина (1884–1937). Джули Куртис
когда обсуждалось проведение референдума о партийных фракциях. Именно тогда он впервые встретил симпатичную молодую студентку-медика Людмилу Николаевну Усову (1884–1965), работавшую на большевиков вместе с сокурсниками Замятина по Политеху – Борисом Крыловым и библиофилом Я. П. Гребенщиковым[12]. Позже он вспоминал, что заметил красивую девушку, когда они сидели в переполненной библиотеке перед началом собрания. Новость о том, что он будет выполнять революционные задачи под ее руководством, вызвала в нем одновременно тревогу и радость. Он был недоволен ее властностью, но ему нравились ее живой характер и прямота, а вскоре ему пришлось пережить вспышки ярости и негодования по поводу ее близких отношений с Борисом Крыловым. «О, как я доволен! Как я разозлил ее сегодня! Мне хочется делать ей больно, неприятно. Она грозит, что не будет говорить со мной. Значит, для нее это совершенно все равно?»[13]
Людмила Николаевна Замятина (предположительно в 1920-е годы) (BDIC, Collection Е. Zamiatine – F DELTA RES 614)
Однако через несколько дней они с Людмилой отправились в театр Яворской, чтобы посмотреть премьеру «Евреев» Е. Н. Чирикова. Спектакль вызвал сенсацию, так как в нем со сцены звучали призывы положить конец эксплуатации рабочих и детально изображался погром. Написанная в 1903 году после печально известного погрома в Кишиневе, прошедшего весной того же года, пьеса сначала была запрещена в России, но была поставлена в 1904–1905 годах в Берлине, Лондоне, Нью-Йорке, Чикаго и Бостоне. Однако в тот вечер Замятин больше всего запомнил детскую простоту, с которой Людмила поцеловала маму на прощание, когда они уходили в театр, и свою радость в тот момент, когда она, смотря спектакль с места, располагавшегося за его креслом, положила голову ему на плечо[14].
В конце ноября 1905 года Замятин, как обычно, обратился за официальным разрешением вернуться в Лебедянь на каникулы, но в этот раз ему не пришлось уехать из столицы. 3 декабря весь исполнительный состав Совета Санкт-Петербурга, которым руководил молодой Троцкий, был арестован. 11 декабря в квартире некоего Константина фон Шульмана арестовали самого Замятина и тридцать других членов боевой группы штаба РСДРП(б) Выборгского района[15]. Полиция ворвалась в помещение и обнаружила там всю группу с планами и огнестрельным оружием. Замятину пришлось быстро продумать план действий: накануне вечером к нему пришел его приятель, «крылоухий» рабочий Николай В., и попросил оставить у него мешочек с пироксилином, так как за ним следили. Если бы полиция нашла пироксилин, оставленный в бумажном мешочке на подоконнике рядом с сахаром и колбасой, а также революционные листовки под кроватью, это могло привести к смертной казни. После того как его обыскали и избили во время ареста, Замятин успел быстро набросать записку и выбросить ее из окна на улицу своим знакомым, попросив их избавиться от «всего неподобающего» в его комнате. Пока его вместе с другими вели на допрос, а также во время одиночного заключения он не знал, была ли выполнена его
О дружбе между Замятиным и Гребенщиковым см. [Любимова 2002: 252–270]. В налоговой декларации Людмилы за 1963 год указана дата ее рождения – 20 октября 1889 года [BDIC, dossier 209], тогда как согласно информации, найденной лично М. Ю. Любимовой в студенческой медицинской справке Людмилы, дата ее рождения указана как 5 сентября 1884 года, что кажется более правдоподобным.
Замятин вел записи о первых днях их отношений, которые он затем отправил Людмиле в качестве приложения к своему письму от 9-10 мая 1906 года [РНЗ 1997: 38–41].
[Любимова 1991: 98–99]. Большая часть материала этого раздела взята из данного источника.
Письмо Л. Н. Усовой от 26 марта 1906 года [РНЗ 1997: 16, сноска 1].