Секрет королевы. Мелисса де ла Круз
каких это пор тебе стало не все равно, чего хочет Малый Совет? – резко спрашиваю я. Хансен почти никогда не дает себе труда посещать заседания, так что обычно я являюсь на них одна. Но сейчас он, похоже, задет.
– Что бы ты там ни думала, мне не все равно, что творится. Я умею прислушиваться к разуму. Всю свою жизнь я живу либо в Монте, либо в моей летней резиденции в горах. И, где бы я ни бывал – и в наших городах, и в деревнях, и в хижинах пастухов и рыбаков, и в усадьбах знати, словом, везде, – меня любили. Все любили меня. Всегда.
Я ему верю. Он красивый молодой человек и наверняка и в отрочестве был хорош собой. Он был наследным принцем, затем молодым королем, к тому же при всей его скучной предсказуемости и одержимости собаками и охотой в Хансене нет ни капли жестокости.
Он опять принялся ходить взад-вперед, вертя на пальце одно из своих вычурных колец.
– А теперь, когда мы выезжаем вместе, ко мне относятся с ненавистью. – Он качает головой, как будто не может в это поверить.
– Они ненавидят не тебя, а меня, – говорю я.
– Полагаю, так оно и есть, – задумчиво отвечает он. – Они считают, что ты даешь прибежище афразианцам в этой своей сырой загадочной стране.
– Но это же неправда! – протестую я.
– Не важно, правда это или нет. И мы это знаем. И вот еще что – все это время наш брак оставался ненастоящим. Именно поэтому герцог Овинь и говорит – и я с этим согласен, – что пришло время поставить на первое место интересы королевства.
– Не королевства, а королевств, – не удержавшись, поправляю его я. Я еще никогда не слышала, чтобы Хансен говорил вот так. Обычно он заявляет, что герцог Овинь – зануда. И это самый долгий разговор, который мы когда-либо вели.
– Вот именно. У нас есть долг перед нашими объединенными королевствами, как неприятно это бы ни было. Для нас.
Я не могу говорить. Я не хочу, чтобы Хансен произнес хотя бы еще одно слово, не хочу слышать то, что он хочет сказать, потому что это то, чего я всегда боялась. Однако я знаю, что он должен это сказать.
– Сирень, мне, как и тебе, жаль, что дело дошло до этого. Возможно, я, как и ты, надеялся, что мы сможем продолжать нашу нынешнюю жизнь до бесконечности. Но, родив наследника, мы продемонстрируем всем, что у нас с тобой настоящий брак, настоящий союз и что не надо бояться королевы, ибо она мать ребенка короля.
Говоря это, он не смотрит на меня, и это хорошо, поскольку я слишком потрясена, чтобы отвечать. Я знала, что этот день придет – но не так скоро. Не сегодня.
– Это однозначно даст понять всему королевству, что я поддерживаю тебя и что наши два королевства будут объединены навек, ибо у них будет единый наследник. Или наследники, если у нас родится не один ребенок, а больше, на что надеются все. Если у нас будет несколько детей, это будет означать больше потенциальных династических союзов. Мы сможем обеспечить будущее наших королевств и всех государств Авантина.
Дея, дай мне сил. Хансен все говорит, говорит. Должно быть, герцог Овинь выговаривал ему по этому поводу несколько часов. Я судорожно