Deus ex machina. Николай Бизин
время самого перехода Александр Васильевич еще не имел пресловутого чина), причем даже в переходе через Альпы (и из одной природы в другую) меня интересует лишь бесконечность мгновения, когда само совершенство задрожит, и я перешагну через него.
Итак, поединок (а был ли он учебным?) завершился, и люди (или все еще люди) Эктиарн и Лиэслиа перекинулись в эльфов и стали ими – то есть люди могли бы их видеть в камзолах цвета движения (или есенинской осени), их талии стянуты стальными поясами Мальстрема, на их ногах короткие полусапожки или ботфорты, не важно, и я (и автор, и описатель этой истории) вдруг подумал, что если я прочитаю этим эльфам человеческую книгу Экклесиаста? Книгу, которую мне не пришлось перешагивать. Ибо незачем перешагивать то, к чему нечего добавить и убавлять тоже нечего. Но наблюдай за ногой твоей, когда ходишь.
Конечно же, все это очень упрощено. Конечно же, ложь (ибо и правдою можно лгать) что человеков можно считать (ать-два) ногами эльфов, которыми они перепрыгивают с кочки на кочку (или с Эльбруса одних взлетов духа на другой Эльбрус) – а между этими кочками зыбкие бездны! Конечно же, человеков можно считать ногами эльфов, которыми они ходят. Но если эти ноги никуда не торопятся (ибо и впереди, и позади вечность), то и мы (люди и все еще люди) никуда не торопимся и берем и от труда своего, и от трупа своего – вот так начинает сгорать в огне Холодного Железа неуничтожимая плоть человека, чтобы стать достойной быть взятой и от труда, и даже от трупа, и не может сгореть.
– Холодного Железа боятся люди, не эльфы, – такими словами завершил (или мог завершить) Эктиарн их с Лиэслиа дискурс – ибо весь этот поединок окончился, так и не начавшись – или, начавшись, окончился! Или окончание стало началом, поскольку обучение не было бы обучением, если бы его использовали как лопату или кирку, причем для строительства (опять-таки – выкапывая лучшему себе могилу) чего-либо менее интересного, чем великие пирамиды и сфинкс подле них… Таким (менее интересным) строительством можно вынести приговор всему живому и споткнуться об Екклесиаст, который никогда ничего на себе не выносит, ибо не позволяет себя использовать.
– Сегодня ты еще не готов, – сказал ученик учителю.
– Но я приду завтра, – ответил Господин Лошадей (представьте: следуя своеволию, вы поворачиваете коня и дальше – уже без своеволия, а сами по себе! – уже имеете дело с превышающими ваши силы последствиями), и тотчас Господин Лошадей стал завтрашним (пусть завтрашний саму думает о завтра, довольно сегодняшнему дню своей заботы), и этот завтрашний встал перед сегодняшней Серой Крепостью – которой попросту не существует! Ибо ограничено изменчивыми прошлым и будущим, которые в какой-то степени и есть изменения самого эльфа, который не нуждается в крепостях…
Поэтому неизмеримо и не разбиваемо на части время жизни Перворожденного, поэтому нет у них времени что-либо исследовать (например, тайны и искусства), поэтому тайнам и искусствам ОБУЧАЮТСЯ – но даже среди Перворожденных