Птица, летящая к небу. Наталия Терентьева
Они довольно быстро мирятся после этого. Но я каждый раз боюсь, что, как это было однажды, маленькая ссора превратится в огромный страшный скандал.
Мне было шесть или семь лет, и так сильно родители больше никогда не ссорились. Я помню, из-за чего это было. Тогда я не очень поняла, в чем дело, но я услышала, что папа обижает маминого Бога, потому что Бог – мамин. У папы Бога нет, он в него не верит. И мама стала защищать Бога, а папа смеялся. И тогда мама толкнула папу, а он – ее. Мама отлетела в сторону, полежала немножко, а потом вскочила и стала бросать в папу всё, что было под рукой, – мои игрушки, Вовины тетради, разрывая их зачем-то напополам, чашки, ножи – мы как раз обедали в комнате, потому что все вместе в кухне мы можем только перекусить, и в выходные или вечером мы обычно едим в большой комнате, где ночью спят родители. Папа схватил маму, скрутил ей сзади руки.
Тогда я думала, что он хочет ее убить. Но теперь я думаю, что, наверное, он хотел, чтобы она успокоилась. Потому что он часто ее спрашивает: «Тебя скрутить или сама успокоишься?» Мама отвечает: «Попробуй, увидишь, что будет!» При этом они могут смеяться и продолжать как ни в чем не бывало разговаривать, но я всегда боюсь.
И я бы не отказалась быть на месте Ангелины. Чтобы мои родители не ругались с утра до вечера. Они тоже иногда ходят вечером вместе гулять, вдвоем, вокруг нашей пятиэтажки. Но бывает, что выйдут веселые, а вернутся злые и разобиженные друг на друга. Как-то я слышала, что мама объясняла своей подруге, что у них с папой такая форма существования – в вечной борьбе. Но мне не кажется, что им самим это нравится.
– Оригинальненько… – Я не поняла сначала, что Таисья смотрит на меня. Она возвышалась посреди класса, покручивая свои крупные желтые бусы, похожие на медовые сливы, у которых тонкая упругая кожица и сладкая мякоть, сочная, тут же стекающая по подбородку, по рукам густым липким соком. – Ну, Кулебина, поделись лайфхаком – чё, модно нынче в разных балетках ходить?
Я замерла. В смысле – в «разных»? Так я же вроде надела чьи-то балетки… Она и говорит «в балетках»… А почему – в разных? Они же обе черные…
– Тебе, тебе говорю… Мой кот вот так же – я ему говорю, уши помой, ходишь грязный, а он сидит, как будто не к нему обращаются, и смотрит на меня королем. Кулебина! Что за обувь на тебе?
Если бы я была смелой, я бы подняла голову и спокойно, глядя ей в глаза, сказала: «Какая вам разница, что за обувь на мне? Разве это имеет отношение к географии?» Но я трусливая овца, я это знаю. Мне папа это объяснил еще в прошлом году. Шел Великий пост, мама, понятное дело, готовила только постное. Точнее, мама готовила нам с ней постную еду, а папе и Вове обычную. Потому что если им не готовить, папа всё равно покупает готовые пельмени, котлеты в коробочках или жареную курицу. А это плохая, вредная и дорогая еда. Поэтому мама, скрепя сердце, варит им большую кастрюлю вкусного, густого ароматного супа и тушит или запекает курицу. Весь дом наполняется ароматами, от которых никуда не деться.
Мама и нам с ней