Вороний Яр 2. Дмитрий Дроздов
пришёл за ним, по реке повёз в город на следствие, разыгралась вдруг буря осенняя, снежная, да и лодку их опрокинула. Вода в ту пору уж ледяная была, добрался Афанасий до берега, да и преставился – не сдюжил холода. Встрепенулось в тот миг сердце Анюткино, оседлала она лошадку тятину, да пошла искать его вдоль берега. Уж темнеть стало небо хмурое, как нашла она отца своего, бездыханный он у воды лежал. Села она пред ним, горевать да плакать стала, лицо его слезами своими горькими омывать. На беду ли, на счастье ли, по божьему ли, промыслу или по судьбы велению, проезжал в ту пору по берегу охотник. Не простым человеком он был, силой нелюдской обладал и знаниями сокровенными. Дядей Ваней Анютке представился. Прознав о беде её, возложил он Афанасия на коня своего, в лес недалеко отвёз. На поляне костёр жаркий развел, и посулил девочке отца его с того света воротить, только плату за это стребовал великую. Не задумываясь, согласилась Анютка. Отогрел дядя Ваня тело остывшее и долю жизни своей немалую в него вдохнул. И вернулась в тело душа тятина, и ожил он, и обнял дочь свою. Однако ж долг на них с той поры лежал, бремя трудное, иго тяжкое. По какой-то блажи своей изменил колдун имя девочке, с того дня стала она Анфисою, строго-настрого запретил он ей родным именем называться. Оседлали они лошадей своих и отправились в чертоги волшебные, службу долгую колдуну нести за спасение чудесное. Поселил их дядя Ваня на таинственном сказочном острове. Не водой тот остров окружён был, а широкой бездонною пропастью. Шириною он был ровно в три версты, да длиною два раза по стольку. Ни зимы, ни лета там не было, ни жары не бывало, ни холода, а была словно вечная осень. Никогда не бывало на том острове ясных дней, круглый год покрыт он был облаками непроглядными, день через день дождик моросил, а в летнюю пору – грозы с громами да молниями. Что ни утро – туманом густым покрывалась земля, словно одеялом пуховым. Солнце если, случалось, появлялось над островом, так более на луну походило. Только ночью, бывало, прояснялась небо, осенялось звёздною россыпью. Да луна, по-особому яркая, заливала луга жемчужным своим светом, отражалась в ручьях да озёрах. Лета прохладные да дождливые сменялись зимами мягкими да малоснежными. Леса на острове росли диковинные – стволы, где прямые, а где дивно извитые. Грибов и ягод там водилось несметное множество, зверья дикого да птицы непуганой. Ручьи чистые и озёра прозрачные исполнены были рыбою и раками. Луга полны были трав душистых да целебных, цветов медоносных. Охраняем был он волей чародейскою, непогодою суровой и грозною, путь туда заказан был всякому, конному ли страннику, иль пешему. Всяк, пытавшийся проникнуть на остров тот, находил погибель на подступах. Посреди того острова терем был, высокий да просторный. Там и поселил колдун отца с дочерью. Рядом с теремом метеостанция – вышки да приборы различные, по коим Афанасий погоду изведывал, да начальнику по связи докладывал. Огород был да птица со скотинкою, там Анфиса поспевала-управлялася. А чтобы не было у них о свободе помыслов,