Торговец отражений. Мария Валерьева
глаза не попадаются. Почему всем так интересно? – спросила она, когда Руби вновь освободилась.
Рубиновые губы Руби растянулись в улыбке.
– Уайтхед пропал, помнишь?
– Такое сложно забыть, – хмыкнула Грейс. – Но они-то тут причем?
– Я почему-то думаю, что эти чокнутые тоже могли как-то в этом участвовать, – доложила Руби, продолжая улыбаться.
– На них указывают какие-то улики?
– Никаких. Улик вообще почти нет. Даже телефон этого Уайтхеда не могут выследить, он как сквозь землю провалился… Но что-то тут нечисто. Помнишь, в том году сгорела пристройка? Мне кажется, что это они виноваты.
– Почему? – спросила Грейс.
– Не знаю. Просто они слишком странные, чтобы быть адекватными.
– Но знаешь, насколько я помню, пристройка сгорела от того, что садовник решил устроить романтический ужин студентке, а потом подул ветер, опрокинул подсвечник, дом загорелся. Все в том году говорили, в газете писали. Садовника ведь даже привлекли к ответственности.
Руби задумалась, почесала подбородок.
– А, точно. Я помню, все еще смеялись с этого недотепы. Но все равно не нравится мне эта компания. Странные они. Даже если они тут и не виноваты совсем, все равно ничего хорошего от них ждать не надо. Особенно мне.
– Потому что ты староста?
– Конечно! Я чувствую, что они мне гнилой букетик подкинут еще до конца года.
Грейс выждала подходящего момента, а потом сказала:
– Знаешь, Руби, иногда мне кажется, что нелюбовь к незнакомцам – это какой-то защитный механизм. Будто бы ненавидя кого-то неизвестного, защищаешь себя от такой же ненависти других. Какой-то обмен ненавистью получается. А зачем ненавидеть?
– Ненавидеть?
– Конечно. Они ведь даже ни с кем не общаются, их будто нет. Их даже никто не знает, а почему-то все равно умудряются ненавидеть. Странно это как-то, мне кажется. Не должно так быть.
– Это тебе, с философским умом, так кажется. – Улыбнулась Руби. – Другие так не думают… Хотя, знаешь, я ведь не ненавижу их. Мне вообще на них все равно. Я их не знаю даже, видела, может, пару раз. Просто не хочу себе проблем. Я и так староста. Проблема – мое второе имя. А они могут наградить меня еще, целым мешком.
Грейс улыбнулась в ответ и ушла в свои мысли. Руби перевела тему и рассказывала уже о проекте кафе, над которым работала вот уже вторую неделю. Грейс слушала вполуха, думала о своем.
И вдруг ее мысли потухли.
В сторону храма направлялось одно маленькое серое пятно.
Руби не заметила его. Слишком увлеченная разговором, она обращала внимание только на свое вдохновение. А Грейс взгляда не сводила с пальто, которое быстро, словно прячась от солнечного света, скрылось в оранжевом буйстве.
Думать долго не пришлось.
– Я, наверное, пойду. Надо сбегать в библиотеку и дописать статью, – сказала Грейс, взглянув на наручные часы, и улыбнулась.
Эту улыбку знали все и считали ее абсолютно приятной.
Руби тоже стала собираться. На этот день, как и любой другой,