Варенье из падалицы. Алексей Алёхин
цензора – вне подозрений.
Лишь ребенок способен, сидя на корточках, беседовать с улиткой. И даже с ее пустым домиком.
От стакана воды со льдом повеяло речным холодом.
Черный, тонкоусый, в белых крагах милиционер-кавказец на перекрестке дирижировал движением, как оркестром.
Волосы у него были промыты так чисто и причесаны так аккуратно, что по пробору пробегал огонек от люстры.
Аристократы Центрального рынка в золотых перстнях.
Редактор грузно нависал над столом, а между тумбами были видны его кокетливо скрещенные ножки в маленьких ботинках.
Власть над вещами женщины проявляют перестановкой мебели.
Ну что ты все плачешь в зеркало!..
1972
Так и ехал по жизни, как в поезде: спиной вперед.
Застекленная касса походила на коробочку, в каких энтомологи хранят свои экспонаты, и кассирша в кружевной наколке сидела в ней, как бабочка на булавке.
Новенькие серебряные крыши райкомов на старых барских особняках.
На тарелку ему положили блин, похожий на Луну в телескоп – весь цирках и кратерах.
«Одна. Две. Три…» – мальчик, стоя в зоопарке перед клеткой с тигром, считает полоски.
Прогуливаясь солнечным днем, он любил наступать на головы теням других прохожих.
С сумраком на лице.
…Пока он рассуждал, легкая тополиная пушинка кружилась вокруг его головы и вдруг ринулась, привлеченная током воздуха, и исчезла у него в ноздре.
Леночка Ягодицына.
«Ой, что это вы со мной такое делаете, что мне с вами так хорошо?!»
Тень облагораживает предметы.
Самая пошлая, заляпанная потеками краски чугунная решетка бульвара отбрасывает витую, изысканную, благородную тень.
Будущие дома стоят в лесах, как в железных авоськах.
Возвращаясь ночной порой по переулку, заглянул в лицо встречному и ужаснулся: меж губ у того сверкнул огонь. И только на другой миг понял, что у того во рту горящий окурок.
Ночной парад
– Это танки? – спросила, проснувшись, жена, когда их рев наполнил комнату и заставил дребезжать стекла.
– Танки.
Я накинул пальто и вышел на улицу. Один за другим, кильватерным строем, они шли по Садовому кольцу от «Павелецкой» – на полночную репетицию парада. Дул холодный ветер, моросил дождь. Я раскрыл зонт.
Я встал там, где Садовая чуть поуже, – здесь танки проходили под светом фонаря. Они шли быстро, непреклонно. В каждом люке торчала голова в шлемофоне. Лиц не разглядеть, но по напряженной неподвижности головы можно было угадать, как они всматриваются в моросящий сумрак.
Свистками, окриками милиционеры согнали в переулок стадо лезущих друг на дружку мокрых легковушек. На тротуарах, где их застала колонна, стояли редкие прохожие, несколько парочек под зонтами. И смотрели, притихшие.
Танки шли по середине Садовой и уходили в туннель.
Я пошел навстречу им, к «Павелецкой», где они появлялись, выворачивая