Падение с яблони. Александр Алексеев
которых я не подозревал. Мне долго объясняли, кто кем кому доводится, но я ничего так и не понял. Но было очень приятно, что мне здесь рады.
В двенадцать дня отправляется теплоход на Молчаново. Предстоит проплыть двести километров по Томи и Оби.
21. На великой реке
10 августа. Вторник.
Одиннадцать часов на теплоходе. Я был в ударе.
Берега пологие, берега крутые, с обрывами и заводями. Река! Не Миус. Настоящая сибирская река с быстрым и опасным течением. Леса опускаются до самой воды и дышат дикой свежестью, которая пьянит и будоражит, возбуждает тебя, необъезженного. Тайги не видно, но ее предвестники, величественные ели, возвышаются над лиственным лесом, заявляя о своем могуществе и власти. А над головой прозрачная синь с белыми барашками облаков, а под ногами глубокая чернь с белыми кудряшками пены. И воздух такой, что можно забыть про курение…
Но я курил. И смотрел по сторонам со скучающей физиономией. Потому что из окошка, возле которого стоял, выглядывала девчонка, рыжая и озорная. Она украдкой косилась на меня. Ясное дело, я ей понравился. Я только что поднялся из буфета, где опрокинул добрый стаканчик вина.
Очень хотелось, чтобы рядом стояла девочка и дополняла собой окружающую прелесть.
– Смотри, простудишься, – закинул я наживку.
Она молниеносно схватила ее – круглые глазки тут же впились в меня.
– Ни валнуйся, я сибирячка!
– А чем ты это дакажишь? – завел я удилище, подражая ее говору.
– Ой, гляди-ка, какой неверующий! – хихикнула она. Крючок был заглочен.
Я пригласил ее к себе. Она кивнула и исчезла в окне. Через минуту появилась на палубе, но не одна. Рядом шла высокая черноволосая подружка, смущенная и симпатичная. А чуть позади – долговязый мотыль, такой же рыжий, как моя сибирячка, с длинным огурцом в руках и в стельку пьяный.
Я смекнул, что это ее братец, и перевел прицел на подружку, которая тоже оказалась ничего. Но, прежде чем я открыл рот, братец своим огурцом оттеснил девчонок и представился:
– Коля!
– Леха! – ответил я и пожал протянутый мне огурец.
И Коля перешел к делу:
– Выпить хочешь?
– Конечно! Кто ж не хочет.
– Тогда ты друг. Я это сразу понял. Пошли!.. А это, кстати, мои сестренки. Они подождут здесь.
– Колька, а может, хватит? – отозвалась рыжая.
– Я знаю, когда хватит!.. Пошли, Леха! Не слушай баб. Это враги.
И, размахивая огурцом, как Чапаев шашкой, он повел меня в буфет. И сразу взял две бутылки, и стал наливать стакан за стаканом…
Через пять минут он уже застыл на лавке, не выпуская из рук недоеденный огурец. А я поспешил на палубу.
Рыжей там не было. Но одиноко и призывно стояла ее черноволосая подруга и смотрела на меня светлыми смущенными глазами. Я взмахнул крыльями и погнал пургу. Очень скоро Катенька (это ее нежное имя!) была убеждена, что Таганрог, о котором от меня впервые услышала, – самый мировой город, ничуть не уступающий Ленинграду. Хотя бы уже потому,