Гойда. Джек Гельб
мотнул головою да лишь вздохнул, продолжая следить за игрою.
– Так бери любую, – просто ответил князь, пожав плечами.
– Так не для себя ж присматриваю, – ответил Фёдор, да тон его переменился.
Хоть Грязной уж испился вином, да всё же уразумел – боле не скажет ничего Басманов, да и ясно ему стало, о чём речь-то и идёт.
– А… – молвил он в ответ, почёсывая затылок. – Так то не нам, псам дворовым…
– А ты уж было губу раскатал? – усмехнулся Фёдор да повёл бровью своей соболиной.
– Да катись ты к чёрту! – Васька ткнул локтем в бок Басманова. – Да перед тем загляни к отцу своему, искал он тебя.
– Будто бы прячусь я, – якобы удивлённо ответил Фёдор, пожал плечами да хлопнул в ладоши.
Музыка тотчас же стихла, и последний её отзвук прокатился под сводами. Девицы одна за другой поднимали свои светлые головы да глядели на опричника. Жестом отдал приказ свой Басманов, и через несколько минут скоморохи да прелестницы, краснощёкие да с вихрами растрепавшимися, покинули светлую залу.
– Если это ты, Васька, пошёл вон, кровопийца! – рявкнул было Алексей, да лишь отворил дверь, завидел на пороге сына своего.
Суровое лицо воеводы тотчас же переменилось, он улыбнулся и махнул внутрь покоев своих. На большом сундуке, что служил зачастую столом для Алексея, уж накрыто было кушанье – печёная рыба, деревянная миска с ломтями хлеба, несколько кусков вяленого мяса протянулось полосами на длинной деревянной тарелке. Над тем возвышался высокий медный кувшин, снизу которого цвели диковинные узоры листьев и бутонов.
– И чем же Грязной намучил тебя? – спросил Фёдор, занимая место, укрытое бархатом.
– Да проклятому ни черта поручить нельзя! – буркнул Алексей, садясь с сыном за трапезу. – От сколько он искал тебя?
Юноша пожал плечами, отламывая себе от ломтя хлеба.
– Первым делом тебя искали подле царя, – с некоторым довольством произнёс Алексей, откидываясь чуть назад на своём деревянном кресле.
Фёдор вскинул бровь и, будто бы удивлённо, спросил:
– Отчего же там?
Басман-отец усмехнулся да мотнул головой.
– Сам не знаю я, отчего нынче ты на особом счету. Ну ясно-то дело, отцу родному чего не быть радостным за сына-то своего? – спросил Алексей.
– И в самом деле, – кивнул Фёдор, слегка усмехнувшись.
– Да много подле нас с тобою, кто не рад тому, – продолжил Алексей. – Больно много зависти поднялось, особенно у старика Афоньки. Ох, и не по сердцу же ему нынешний расклад!
– Ежели мог бы я помочь ему, неужто думаешь ты, не сделал бы я того? – спросил Фёдор.
Алексей тихо рассмеялся себе в бороду да замотал головой.
– Да право, полно! – Басман-отец взмахнул рукой. – Не браню я тебя, Федька, никоим образом. Однако знай, кто друг тебе, а кто враг.
– Неужто Вяземский враг нам? – спросил Фёдор.
– Не ведаю я, да отныне – держи с ним ухо востро. Уж пёс этот стар, да куснёт – так бишь с рукой