Сердце джаза. Сара Лёвестам

      Альвар теперь смотрит в окно значительно чаще, чем раньше. Можно было бы подумать, что он стал похож на несчастных стариков, чьи самые яркие моменты дня сводятся к пробегающим по улице кошкам и проезжающим на самокатах детям. Но нет. Он точно знает, кого высматривает. На днях мимо проходила Стеффи, и из ее рюкзака торчал кларнет, что его несказанно порадовало. А сегодня она с гитарой в чехле.

      Альвар приоткрывает окно и включает музыку. Не Повел Рамель, конечно, но, возможно, это тоже привлечет внимание Стеффи.

      К его радости, девочка останавливается и поворачивается к окну. Он радостно машет ей рукой.

      Стеффи врывается в его комнату как ураган – с грохотом. Эррера – испанская, а может, южноамериканская фамилия, это объясняет цвет ее глаз и волос. Похоже, она чувствует себя как дома. Достает инструмент из чехла и смотрит на него.

      – Привет.

      Альвар кивает, а она говорит:

      – Я хотела попрактиковать шагающий бас, но мой учитель не особо вдохновлен.

      Поразмыслив над ее словами, Альвар приходит в негодование.

      – За семьдесят лет ничего не изменилось! Что же ему тогда нравится, если не шагающий бас?

      – Ноты.

      Он поднимает брови.

      – Ну так?

      – Что?

      Альвар кивает на бас-гитару.

      – Ну?

      Для него, в отличие от Торкеля, игра на басу – дело стоящее. Он широко улыбается и выбивает указательными пальцами ритм на подлокотнике кресла.

      – Я переходила от Е к А, и у меня не получалось, – говорит вдохновленная Стеффи.

      Она показывает, и Альвар задумчиво втягивает нижнюю губу. Затем предлагает ей сместиться вверх.

      – Не нужно бояться делать переходы, – говорит он и перебирает пальцами так, как если бы сам держал гитару.

      Она пробует сделать то, что он говорит. Звучит лучше. Стеффи воодушевляется и проделывает все снова, затем останавливается и ожидает его реакцию.

      – О, да, – смеется он. – Получается грув[9]. Теперь сначала.

      – Что?

      – Начинай снова. Сначала – так говорят в оркестре.

      Она настраивается на ритм его указательного пальца и играет все заново. Альвар увеличивает темп, и она быстро воспроизводит шагающий бас, который с легкостью вписался бы в любой джазовый мотив. Но без усилителя музыка звучит довольно тихо.

      – Скоро получится бит.

      – Песня?

      – В студии это назвали бы битом, – улыбается Альвар, и в его голосе слышится вермландский акцент. – Мне тоже говорили многое, чего я сначала не понимал. Все началось с того, что тот музыкант в поезде назвал меня любителем джаза.