В одном чёрном-чёрном сборнике…. Влада Ольховская
ее были сухими, но красными, а лицо бледным, почти белым.
– Христос воскресе, Анна Трофимовна! – еще раз напоследок сказал иеромонах Роман, и так же, втроем, вернулись в церковь.
Дед Савелий устроился поспать в сенях – устал.
Отец Роман и Ника прошли в келейку монаха.
Ника молча села на табуретку возле окошка. Отец Роман подошел и также молча погладил ее по голове. Девушка обернулась и сказала:
– Ну что, отец Роман, вы выиграли.
– Не понял, Ника, – удивился монах. – Что выиграли?
– Все, – устало ответила девушка. – Помните, я говорила вам про договор? Кто отслужит здесь пасхальную службу, того и место?
– Честно говоря, Ника, я уже и подзабыл. Не до того было. А теперь мне интересно, кто заключал договор?
– Нет никакого договора. Я неправильно выразилась. Решение такое ведьмы приняли. А ведьмы никогда не врут.
– Хорошо, конечно, но что дальше? Монастырь я так и не нашел…
– Будет вам ваш монастырь. Мы уходим.
Отец Роман помолчал, переваривая услышанное. Потом вскинул на Нику пораженный взгляд:
– Мы? Ты сказала – мы? Ника!
– Степан, поди-ка сюда, малыш! – позвала вдруг Ника. Из ничего, из воздуха и теней, соткалась мальчишеская фигурка. Отец Роман моментально узнал малыша-призрака. – Покажись дяде.
Мальчишка с готовностью повернулся. Круглый чистенький затылок, без единой царапинки, светлые шелковые волосенки, которые так и хочется погладить…
Отец Роман смотрел на мальчишку, еще не до конца понимая, что все это значит.
– Видишь? – сказал пацан. – Мама сказала, что оживит меня, и оживила!
– Но подожди! – закричал священник. – Ты говорил, что твоя мама – Верховная ведьма!
– Ну да…
– Ника! – отец Роман в ужасе повернулся к Нике. Та сидела как ни в чем не бывало. О чем-то думала…
– А знаешь, монах, я ведь тебя приворожила…
– Что? – задохнулся отец Роман. – Что ты сделала?
– Да в общем, в результате ничего. Твоя любовь к Богу оказалась сильнее моих приворотов. Так что живи спокойно.
– А Анна Трофимовна? Что за травки ты ей давала?
– Наведенную память поддерживала. Я ж лет на двести ее старше, – вдруг хихикнула Ника. – Внученька…
– Ну а болота? – почти жалобно спросил отец Роман.
– Нет никаких болот, – вздохнула ведьма. – Нет! Или что же, монах, ты хотел, как твой Бог, по болоту, аки посуху?..
Монах опустил лицо в ладони и так просидел довольно долгое время.
«Да… Если вам дороги жизнь и рассудок, держитесь подальше от торфяных болот[2]…» – вдруг вспомнилась одна из любимых книжек детства.
– А крестик, Ника! Ведь ты носишь крестик!
Ника молча вытянула из-под свитера веревочку. К ней крепко-накрепко был пришит потертый кожаный мешочек. Амулет.
– Значит, ты все-таки ведьма, – еще раз, словно не желая примириться с очевидным, прошептал батюшка.
– Верховная
Отец Роман немного путает цитату из книги Артура Конан Дойля «Собака Баскервилей».