Смерть всегда рядом. Борис Таукенов
все эти мои досужие рассуждения были от полной неосведомленности в вопросах безопасности деятельности службы инкассации. Потому я старался сдерживать себя в оценке воображаемых мной достоинств машин. Фантазии же Али, моего нового водителя, бесстрашного, как мне казалось, парня, не имели по этому поводу разумного предела. Каждому встречному, пожелавшему удовлетворить свое любопытство и в Чечне, и в нашем родном городе, он красочно описывал, какими чудесными возможностями обладают броневики.
«Одним нажатием кнопки из люка на крыше выдвигается крупнокалиберный пулемет с укороченным стволом, – рассказывал он многочисленным зевакам. – Нажатием на другую выбираю сектор для стрельбы. Третьей – открываю огонь по заданной цели. В случае погони нажимаю на четвертую кнопку для создания дымовой завесы. Откуда дым выходит? А через глушитель. В него вмонтирована специальная трубка, которая не видна снаружи».
«И тебе верят?» – спрашивал я, не скрывая скептического отношения к его изощренным выдумкам. В ответ он открывал свои белые ровные зубы в обаятельной улыбке.
– Если бы сказал, что в машине установлена ракета с ядерной боеголовкой, то все равно нашелся бы тот, кто поверил или захотел поверить, – отвечал водитель.
И мне очень даже нравилось его умение искусно лгать, потому что сам был готов принять за чистую монету эту прекрасную ложь.
Тем не менее, нас обоих больше устраивало то, что нам на встречу к границе с Ингушетией в предварительно назначенное время всегда подъезжали два БТРа с бойцами внутренних войск. Передвижение по Чечне в сопровождении мощной охраны заставляло забывать про все страшилки, услышанные от большого количества доброжелателей. Что касается Али, каждое такое действо, которое он мог раньше видеть только в кино, приводило его в неподдельный мальчишеский восторг. Ощущение собственной значимости настолько сильно овладевало им, что лицо его озарялось счастьем.
В отличие от своего предшественника, поспешившего уволиться от греха подальше, он даже не пытался отговаривать меня, когда однажды пожелал сесть за руль, не имея ни водительских прав, ни опыта управления автомобилем. Наоборот, свысока, насмешливо стал наблюдать за всеми моими неумелыми манипуляциями с вождением. И откровенно поднимал на смех, когда, не зная правил, уступал дорогу любой выезжающей на трассу технике, даже если она выползала из проселка. Мои оправдания со ссылкой на врожденную вежливость и вовсе вызывали у него гомерический хохот.
Впрочем, совсем скоро я стал вполне уверенно чувствовать себя на водительском месте, и только в редких случаях уступал его Али, что его очень даже устраивало. Единственное, что он оставил за собой, – это управление спецсигналами инкассаторской машины: мигалкой и сиреной. Невзирая на мое недовольство, всегда включал их при въезде в Грозный, при виде множества прохожих, удивленными взглядами провожающих бронированное чудо с эскортом из двух