Та, что стала Солнцем. Шелли Паркер-Чан
за то, что оскорбил тонкое обоняние моего господина. По-видимому, вы бы предпочли, чтобы я переоделся.
– Ха! Тогда ты бы нацепил столько слоев одежды, что они, наверное, защищали бы тебя от стрел не хуже настоящих доспехов. Прояви сострадание и сними свой шлем; мне даже смотреть на тебя жарко.
Оюан недовольно поморщился и снял шлем. Действительно, сняв доспехи, он любил носить многослойную одежду. Самым простым объяснением было то, что он легко простужался, его предки были родом не из каких-то жалких промерзших степей. О другой причине он предпочитал не думать.
Сам Эсэнь недавно искупался. Его темный загар скрывал от природы светлую, румяную кожу лица уроженца степей, но грудь, виднеющаяся в разрезе халата, при свете пламени сияла, как слоновая кость. Он удобно растянулся на подушках, разбросанных по войлочному полу, устланному коврами. Оюан сидел рядом с ним очень прямо, и ему было не так удобно. Доспехи не позволяли вытянуться и лечь в удобной позе, и в любом случае он считал это ниже своего достоинства.
– Слышал, ты нагнал страху на Алтана сегодня утром.
– Он говорил с вами?
– Он знает, что мне жаловаться бесполезно, даже если жалобы обоснованы. Они обоснованы?
Оюан слегка улыбнулся, вспомнив гнев Алтана.
– Тренировка пошла на пользу воинам. Несколько человек погибло. Из провинции Шаньси. Это не создаст проблем вашему отцу?
– Об этом не беспокойся. Жаль, что я был занят, я бы хотел это увидеть.
– Это было скучно.
– Что именно?
– Все. Не только те упражнения, в которых участвовал Алтан. Большая часть.
Эсэнь рассмеялся и потянулся к бурдюку с арагом. От этого движения его халат приоткрылся, и Оюан увидел промелькнувшую тень у него между бедрами. При виде нее он ощутил обычное болезненное притяжение. Идеальное мужское тело, в котором его владелец живет так небрежно, – он даже никогда не думает о его целостности. Разум Оюана избегал любого сравнения этого тела со своей собственной изувеченной оболочкой.
Не замечая состояния Оюана, Эсэнь налил им обоим арага.
– А как насчет других батальонов?
Оюань поделился своими выводами. За долгие годы у них выработался формат общения, напоминающий ритуал. Ему нравилось ощущать внимание Эсэня, который смотрел на него с удовольствием и привычно играл с бусинами в своих волосах, лениво слушая его.
Когда он закончил, Эсэнь сказал:
– Благодарю. И как бы я справлялся без тебя?
– Если бы вы спросили мнение Алтана, он бы ответил: замечательно.
Эсэнь застонал:
– Я не могу от него избавиться, его отец слишком важная фигура.
– Он не глуп. Вы сможете, вероятно, подготовить его к должности запасного генерала за следующие десять лет. Или пятнадцать.
– Я бы этого не вынес, – театрально произнес Эсэнь. Его улыбка намечалась в морщинках вокруг глаз, свет играл на его чуть приоткрытых губах. – Не покидай меня.
– Кто бы еще меня принял?
– Это