Вознесение. Геннадий Евгеньевич Деринг
(судебным приставам). Вещдоки в зал суда! (Приставы вносят в зал опечатанный алюминиевый бидон и куль из чёрной крафт-бумаги).
ЛЮЦИФЕР (торжественно). С согласия Суда проводим следственный эксперимент. (Приставам.) Вскройте сосуд! (Грозно Иакову.) Пусть подсудимый опознает гонады своего «сябра» из дома на Болоте. Отверзите! (Приставы отвинчивают крышку фляги. Люцифер, проверяя содержимое, заглядывает в горло, удовлетворённо кивает головой. Иаков также заглядывает в бочонок и, попросив у пристава его дубинку, шевелит нечто внутри.)
ИАКОВ (деловито). Оно. Моё. Малость подстыло… Хотя контейнер был, кажись, стеклянный…
ЛЮЦИФЕР. Опознавайте не тару, а содержимое!
ИАКОВ (твёрдо). Моё!
ЛЮЦИФЕР. Высокий суд! Подсудимый публично опознал гонады, отсеченные якобы у персонального пенсионера, героя войн и трудов Звездарина. Прошу отметить протокольно факт. Также прошу к делу приобщить складскую накладную. (Зачитывает накладную.) «Семенники быка кьянине. Вес нетто шесть килограммов триста граммов.» Кьянине, господа, – крупнейшая бычья порода в мире. Высокий суд, возможно ли, чтобы опознанные подсудимым помидоры принадлежали даже самому могучему пенсионеру?!
ИАКОВ (возмущённо). Подстава! Гонады левые! Мои наверняка солдаты съели вместо просроченного сухпайка!
ЛЮЦИФЕР. Добро. (Приставам). Вскрывайте куль! (Приставы вскрывают мешок, извлекают из него конторскую корзину для бумаг, набитую обрывками каких-то документов. Люцифер достаёт из корзины первый попавшийся лист, расправляет его и протягивает Иакову). Свой почерк узнаёте?
ИАКОВ (собрав на лбу морщины, всматривается в листок и мрачно кивает). Вроде бы как бы да…
ЛЮЦИФЕР (торжествующе). Не «вроде бы как бы», а именно ваш! Высокий суд! Иаков опознал черновики преступной сделки о ликвидации империи и подтвердил тем самым свою измену государству, которого он гражданином был в тот миг, когда эти бумаги пачкал! Прошу признание отметить в протоколе!
ИАКОВ (торопливо). Момент! (Матфею.) Любезный, не суетитесь, не марайте протокол. (Иаков выхватывает из кармана молитвенного кителя ручку, что-то пишет на листке из корзины, положив его на столик Люцифера, и протягивает бумагу прокурору.) Вот, прокурор, мой настоящий почерк! Прошу сравнить и убедиться. Вашу бодягу вижу впервые в жизни. Что было, в том винюсь. А сговор против рейха мне не шейте!
ЛЮЦИФЕР (всматривается в почерки и с сожалением вздыхает.) М-да-а… Похоже, но не тот наклон и стиль размашистей. (Передаёт лист с почерками Боди-Богу. Мать Исида выгибает бровь и сокрушённо качает головой.)
БОДИ-БОГ (изучив почерки, Иакову). Любезный, подойди. (Предлагает Иакову ручку.) Эту вот строку мне повтори десницей. Хорошо. Это же самое – шуйцей. Что получается? Черновики из мусорной корзины тобою писаны. Ты левачок?
ИАКОВ (оторопело всматривается в бумагу). М-м-м… как бы да…
ЛЮЦИФЕР (не сдерживая радости). Я позабыл, что он – амбидекстрин! Что левая, что правая рука, ему без разницы. Он подтверждает обвинение!
ИАКОВ