Вознесение. Геннадий Евгеньевич Деринг
бумаг на своём столе.) Как их охолостили!
ИАКОВ (Боди-Богу в замешательстве). Отец, какие «малые сии»? (Говорит всё громче и громче.) О чем талдычет этот долбанутый псих?! (Кивает на Люцифера.) Вы все здесь помешались на каких-то яйцах! Вины не признаю!!! Где я, наконец? В аду кромешном или в благословенных эмпиреях?! (Иаков закатывает глаза и пошатывается. Исида отрицательно качает головой, Иаков приходит в себя и понижает тон.) Ой вэй! Я просто не могу понять, что надо прокурору от меня? Я брови на чело кидаю!
БОДИ-БОГ (медленно). Когда родился предок твой, Я, между прочим, народы радовал двойною радугой! А это вам не лазерное шоу. Наследок преблагого, как ты посмел коснуться государственных имуществ? Оспорь немедля обвинений тень!
ИАКОВ (мечется в клетке, внезапно останавливается, как бы что-то вспомнив и сообразив, трёт голову руками, начинает говорить, медленно подбирая слова.) Насчёт империй и монархий, а также рейхов и держав, не знаю ровно ничего. Какой-то конь в пальто, бредятина и лабусня… (Вдохновившись). О, светоч правосудия! Услыши вопль Иакова, попавшего под сатанинскую пяту! Вины не признаю категорически!
ЛЮЦИФЕР (озадаченно). Та-ак. Едак. Зашибен-но. А поконкретней?
ИАКОВ (выходит к свидетельской трибуне и смотрит в глаза Боди-Богу остановившимся взглядом). Высокий суд, я признаю вину, если Вы так желаете… Да, в Беловежье той ночью был. Участие в кастрации имел. Вернее, был свидетелем, присутствовал при сём…
БОДИ-БОГ (нахмурившись и насторожившись). Кто был кастрирован с твоим участием?
ИАКОВ (сокрушённо качает головой). Пенсионер Звездарин, Аврор Жоресович, заслуженный герой всех войн, восстановлений и разрух, всех путчей, революций, переворотов и реставраций, борец с вредительством, старпёр, а ныне федеральный пенс.
БОДИ-БОГ. Пенсионер Звездарин? Ты не ошибся? Звездарин по докладу прокурора не проходит.
ЛЮЦИФЕР (усмехается, пожимая плечами). Офигенно! Пускай выкладывает. Авось, жильда на правду выведет.
ИАКОВ (сосредотачиваясь). Аврор был член центральных комитетов, президиумов, комиссий и член ещё чего-то многого. Когда одрях, на выборных постах тусил, традиции берёг, скрепы хранил. Служил народу, обществу, историю трусил, встречался с молодёжью, серую массу ей напрягал. О подвигах былых и перегибах зверских напоминал, рутиновский прославлял свинушник, Запад клеймил, срывал покровы, открывал глаза… На слётах пионэрских вспоминал о голодном детстве с игрушками из липы… Да, я встречался с ним… средка, знал мужика не то что молодым, но ещё в могуте, когда он действующий актор был. Горбатился вытиран напропалую всю жизнь. Сновал в спецухе по стране. Сыт, пьян, нос вечно в табаке. Оформлен был на ставке гегемона. (Тогда ещё не знали, что гегемоном должен быть ОМОН.) Тянул под газ трубу в Германию, афганским моджахедам в составе «батальона мусульманского» салазки гнул. Мостил железку на Амуре. Ломил по совместительству механизатором и сталеваром, обслуживал «товарисчей»: