Ф. В. Каржавин и его альбом «Виды старого Парижа». Галина Космолинская
rel="nofollow" href="#n177" type="note">177. Лишь к концу жизни Каржавин получил чин надворного советника, оставаясь при этом в должности скромного чиновника. Умер Федор Васильевич скоропостижно – в Петербурге 28 марта 1812 года. Смерть его странным образом совпала с делом о «подметном письме» Александру I, которое было написано против М. М. Сперанского якобы от лица московского градоначальника Ф. В. Ростопчина и «москвитян»178. В ходе полицейского расследования Каржавин был заподозрен в его распространении, но допросить подозреваемого не успели «по причине внезапной смерти»179. Авторство этого охранительного по содержанию документа до сих пор не установлено180.
Выросший в Париже и почти забывший родной язык Каржавин во Франции формально оставался «чужим» – чужестранцем с вытекающими отсюда последствиями. Но и у себя на родине, где он мечтал «услугу показать отечеству науками, коими он столько лет обучался»181, стать «своим» ему тоже не удалось. Реалии русской жизни ему волей-неволей приходилось сравнивать с аналогичными явлениями во французской столице (провинции он, по-видимому, не знал), которые представлялись ему образцовыми. Он не упускал случая знакомить своих соотечественников с жизнеустройством первого европейского города, в котором курсировал общественный транспорт, имелось уличное освещение, а сами улицы были оборудованы тротуарами; где функционировали театры, кафе, публичные библиотеки и выставки, были доступны для публики прекрасные сады и парки; где одни площади украшались величественными монументами королей, а на других производились «всякия смертныя казни»… Культурные параллели просматриваются в отрывочных, порой слишком эмоциональных замечаниях Каржавина, разбросанных на полях прочитанных книг и журналов, в его комментариях к своим и чужим сочинениям, наконец, в альбоме «Виды старого Парижа».
«Виды старого Парижа»
Каржавин почти всегда подписывал книги своей библиотеки, часто на французский манер: «Theodore Karjavine». Наряду с автографом встречается также штамп с той же подписью в двух вариантах – черной и красной мастикой, который появляется не ранее 1788 года182. Многие книги хранят его записи о месте и времени их приобретения, цене, содержании, библиографической ценности, а также многочисленные пометы в тексте и маргиналии. Благодаря столь выразительной владельческой маркировке и сегодня удается обнаруживать следы этого любопытного книжного собрания, рассеянного после смерти владельца и частично утраченного183.
Альбом «Виды старого Парижа», ныне хранящийся в Отделе редких книг и рукописей Библиотеки Московского университета184, не имеет никаких владельческих признаков, к тому же в нем отсутствует титульный лист. В фонд библиотеки альбом поступил в 1947 году «от неизвестного лица» и долгое время числился анонимной рукописью второй половины XVIII века185, информация о которой практически не выходила за пределы узкого круга хранителей. Начавшееся в начале 1980‐х годов изучение этой рукописи неожиданно
Письмо гр. Ф. Ростопчина к императору Александру. Москва 5 апреля 1812 / [опубл. А. И. Герценом] // Исторический сборник Вольной русской типографии в Лондоне. London, 1859. Кн. 1. С. 42–45.
Историю вопроса см.:
Прошение Ф. В. Каржавина в Коллегию иностранных дел, сентябрь 1766 г. / Опубл. С. О. Желтиковой, С. Л. Туриловой // Россия и Франция XVIII–XX века. Вып. 3. М., 2000. С. 87.
О судьбе библиотеки Каржавина см.:
НБ МГУ ОРКиР. Рук. № 472.
Инвентарная книга Научной библиотеки им. А. М. Горького МГУ. № 1, 1947 г. Сведений о последнем владельце альбома найти не удалось, но следует принять во внимание слова ростовского краеведа и коллекционера А. А. Титова о «некоторых рукописях по архитектуре» Ф. В. Каржавина, виденных им «в одной частной библиотеке» (